Неземной

— Ты же должна меня слышать… Должна… Не получается сказать тебе… Никак не могу заставить тело слушаться… Но я тебя слышу… Ле-ра-а-а… Слышу… Все время… Твой голос… Знаешь, когда впервые тебя увидел, я подумал, что ты мое наказание… Я вообще с тех пор много чего думал… И все о тебе… Я такой дурак был, что не признался тебе сразу… Мне казалось, что ты, как они… Но ты все время вела себя иначе, сопротивлялась мне… А я даже хотел, чтобы ты оказалась обычной земной… Их так легко было купить… Они соглашались на все… И я думал, почему та единственная, от которой у меня мозг отключается, сопротивляется… почему тебе не нужны украшения, наряды… почему ты ничего этого не хочешь?.. Ведь как было бы проще… а потом понял, что не хочу проще… наверное, я садист, но… мне нравилось, что между нами все… непонятно… и все так больно… мне было ужасно больно… я себя ненавидел… но я чувствовал… столько всего сразу… никогда еще такого не было… я живым был… потому что у меня ты есть… Я эгоист, наверное… Там на Солине… это ведь я притащил тебя в тот проклятый взрыв… Понимал, что больше тебя не увижу, а так хотелось взглянуть на тебя… хотя бы раз… Я слушал, что ты говоришь… боишься, что я умру… Я не умру, моя неземная землянка. Не умру… Я не могу умереть, пока есть ты. Я к тебе привязан… а ты ко мне… Буду за тобой ходить повсюду… и от себя не отпущу… Слышишь? Не отпущу… Слышишь?!

Лера очнулась от ощущения, что ее выдернули из сна. Боже… наверное она начинает сходить с ума. Но голос в голове… Его эхо до сих пор звучало так четко и ясно.

Она бросилась к капсуле, прилипнув к холодному стеклу. За два дня полета она уже так привыкла к этой преграде, что чувствовала себя не в своей тарелке, когда не ощущала ледяной гладкости.

— Я слышала тебя, Эгильрих. Слышала! Пожалуйста, ну очнись же…

И он тоже ее услышал. Распахнул глаза, ослепив синим сиянием.

Эпилог

На глазах у всех Лера прижалась к горячим губам Эгильриха, с трудом подавляя стон, и пытаясь сохранить остатки самообладания. А вот он сдерживаться не стал. Запустил пальцы в волосы, сбивая с ее головы украшенный драгоценностями венец, и коснулся языком влажных губ.

Он застонал, и Лера не смогла сопротивляться. Приоткрыла рот, впуская его язык, встречая своим и слизывая капельки медовухи.

Выкрикивающие шутки гости начали смолкать, и только женское покашливание заставило прийти в себя.

Лера оторвалась от губ Эгильриха и передала ему уже почти опустевший рог.

— Твоя очередь.

Он удержал ее взгляд, смотря так, будто прямо сейчас мысленно раздевал и овладевал прямо на столе, заставленным золотой посудой и ароматными угощениями.

— Давай, жених, не подведи!

— И не опьяней! Нам еще охотиться!

Гости снова захохотали, а Лера заставила себя отвернуться. Голова кружилась, а губы припухли от бесчисленного количества поцелуев.

Все было так, как он и рассказывал. Они пили из огромного рога, а потом целовали друг друга. Перед всеми. И не смотря на то, что происходило между ними в эти дни наедине, она все равно не могла перестать краснеть.

Эгильрих осушил рог до дна и под одобрительный шум уже опьяневших гостей, уложил его на стол. А потом ласково скользнул пальцами по гладкому боку. По коже Леры пошли мурашки предвкушения.

Снова заиграла музыка, и гости пустились в пляс. Стол почти опустел, и Лера смогла свободно вздохнуть.

Губы Эгильриха коснулись ее уха:

— Осталось немного…

Он лизнул ее мочку и быстро прикусил. Мышцы живота сжались, реагируя на эту ласку. Кровь снова ударила в лицо. Боже, дай ей сил продержаться до конца собственной свадьбы.

— Еще ведь Охота… — Она заставила себя улыбнуться.

Пальцы Эгильриха скользнули по ее шее, ласково вычерчивая узоры:

— Я тебя похищу. Мы не будем тратить время попусту.

— Ну что же вы сидите? Эгильрих, потанцуй со своей красавицей Невестой.

Мать Эгильриха словно из ниоткуда возникла рядом. Лера закатила глаза. Ее свадьба была чудесной. Волшебной. Сказочной. Сначала полный волнения ритуал, когда она оставляла на плече своего жениха брачный символ. Потом игры и состязания, смысла которых она до конца не понимала. Теперь застолье в огромной, устремляющейся ввысь крепости, которую здесь звали Чертогом. Повсюду горели факелы с голубым и белым огнем. Золотые стены сияли, а длинный стол ломился от блюд.

Они с Эгильрихом сидели во главе. С одной стороны расположились его родители — король с королевой Нептуса. С другой — братья. Старший со своей женой и сыном. И младший — немного печальный принц Дакарих. У него не было одной ноги, но он упорно не желал пользоваться достижениями Нептуса и хотел научиться жить вот так. Лера не могла не восхищаться его решимостью.

Это его спасали Эгильрих и Уддгер, когда попали в плен. Самый младший сын считал себя виновным в смерти брата. И даже когда все увидели живого принца, не мог избавиться от чувства вины.

Эгильрих заметил, что она смотрит на его брата, и тихо прошептал:

— Он влюблен в тебя. Вчера проговорился, что лучше бы его забрали на Солин. Не пришлось бы мучиться угрызениями совести, и нашел бы там тебя.

Лера смутилась:

— Не говори глупостей.