Незапертые двери

Каждое утро Дэлери немало времени посвящала приведению себя в порядок. Укладка волос, массаж, макияж – теперь, когда ее возраст оказался «снят с тормоза», она раза за разом пристально и придирчиво изучала свое отражение в поисках новых морщин или пигментных пятнышек. Давно забытый за ненадобностью страх неотвратимо приближающейся старости настиг ее и, не скрывая злорадства, от души отыгрывался за все пропущенные века.

Чистое выглаженное белье, безукоризненно заправленная постель, идеально расправленные шторы – любая мелочь становилась своего рода якорем, помогавшим удерживать рассудок от скатывания в водоворот отчаяния, и Дэлери день за днем упражнялась в перфекционизме, чтобы продлить этот момент как можно дольше. Но рано или поздно все же наступал момент, когда ей приходилось выйти в мир.

И тут ее, бывшую властительницу мужских грез и предмет лютой зависти соперниц, поджидал омут мелочной мстительности и злобности окружающих людей. Пусть невольно, пусть мимоходом, но кто-нибудь обязательно изыскивал возможность ткнуть Дэлери носом в ее незавидное положение и напомнить о том, как низко она пала.

Разумеется, все были в курсе последних распоряжений новой Верховной Жрины – Сестры Джейх, и никто не горел желанием испытать на собственной шкуре гнев Собати. Но все равно потаенные чувства и давно копимые обиды нет-нет да и прорывались наружу, дополнительно отравляя Дэлери ее и без того несладкую новую жизнь.

Желание взорваться и дать волю гневу не раз охватывало бывшую Жрицу, и только въевшаяся привычка выверять каждое слово и даже каждый жест помогала ей сохранять самообладание и не давать воли сиюминутным эмоциям. Кроме того, она не уставала раз за разом напоминать себе, что в ее руках более не могучая карающая палица, а жалкая зубочистка, и раздраженные нападки на других Служителей вполне могут выйти ей боком. Даже Соби не поможет.

Так что Дэлери волей-неволей приходилось совершенствовать свое смирение, чтобы не вляпаться в неприятности, а также постоянно практиковаться в отстраненности, чтобы безболезненно пропускать сквозь себя шутки и издевки бывших подчиненных. Рано или поздно пригодятся любые навыки, а потому она находила в ежедневных издевательствах даже определенное удовлетворение, рассматривая их как бесплатный тренинг.

Но не ради того, чтобы позже отомстить, нет. Ей хватило примера собственной дочери, всецело поглощенной жаждой справедливого возмездия, чтобы понять, что этот путь – тупиковый. И поэтому следовало найти свой собственный выход из положения, но такой, чтобы аккуратно разрешить старые проблемы, не плодя новых.

Проблема заключалась в том, что бывшая Верховная вовсе не горела желанием выступать в роли свадебного генерала, числясь в штате какой-либо крупной компании исключительно ради повышения ее престижа. Она жаждала приносить реальную пользу, но вот с этим наблюдались конкретные затруднения. Слишком уж многие воспринимали ее исключительно как символ, начисто забывая о ее реальных способностях и умениях. Однако роль безмолвной картины в красивой дорогой раме Виан не прельщала. Она знала, что способна на большее.

И потому продолжала коротать одинокие вечера в своих роскошных апартаментах.

Пару раз ее навещала Собати, чтобы убедиться, что все в порядке и помощи не требуется. Несколько дней вывихнутое плечо и вправду доставляло массу неудобств, мешая любым работам по хозяйству, но вскоре боль прошла, рука в полной мере восстановила подвижность, и необходимость в регулярных инспекциях отпала.

Почти каждый день звонил Лайс, справляясь о здоровье и настроении. В любое другое время Дэлери раздраженно вычеркнула бы неугомонного воздыхателя из списка разрешенных контактов и забыла бы о нем, но сейчас его звонки воспринимались как вспышки маяка во мгле, напоминающие, что земля где-то рядом, что на свете еще остаются люди, которым небезразлична ее судьба. Все прочие ее бывшие кавалеры, кстати, после отставки даже словечка ей не черкнули.

Но вот осторожный стук в дверь этим вечером прозвучал совершенно неожиданно. До сего дня ее либо просто игнорировали, либо бесцеремонно вваливались, даже не спросив разрешения.

– Войдите! – Дэлери развернулась ко входу вместе со своим легендарным массивным креслом. Неведомого гостя следовало встречать во всеоружии.

– Как поживаешь? – в приоткрывшуюся дверь скользнул Шимаэл, двигавшийся столь осторожно, словно опасался угодить под огонь охранных систем. – Как твое здоровье?

– Ба! Сам Верховный! – Виан, не вставая с кресла, изобразила глубокий поклон. – Чем обязана?

– Бывший Верховный, если быть точным, – Шимаэл поднял перед собой правую руку, демонстрируя девственно чистую кисть. – Я подал в отставку. Сиарна ее удовлетворила.

Только сейчас Дэлери обратила внимание, что Советник был одет в обычную легкую куртку, никоим образом не соответствующую его высокому статусу. Увитые узором плащи и властные татуировки остались в прошлом.

– Но… почему?! – искренне удивилась она.