Незапертые двери

Анрайс, судя по всему, вообще не любил разбрасываться ценными кадрами, а опыт и профессионализм ценил даже выше личной преданности. Главное – иметь надежный крепкий поводок, с которого подчиненные не имели бы возможности соскочить. А у богов всегда имелся весьма и весьма богатый выбор вариантов, как покарать неразумных отступников. Хватило пары жутких леденящих кровь примеров, чтобы остальные начали вести себя как шелковые. С Повелителем Тьмы шутки плохи.

Вот и талантам Меранина он нашел применение, не пропадать же добру.

Судя по всему, к тому моменту Альберт и сам уже успел проститься с жизнью, поскольку прекрасно осознавал тяжесть своей вины перед лицом новых хозяев мира. А потому, получив столь неожиданное предложение, не раздумывал ни секунды и с первых же дней впрягся в работу с полной самоотдачей. Он понимал, что второго шанса заслужить прощение у него не будет, а потому волок на себе тяжкое бремя наместничества с какой-то фаталистической одержимостью. Жгучее желание искупить вину наполняло его неудержимой энергией, в водоворот которой он вовлекал всех своих подчиненных, заставляя их крутиться просто в сумасшедшем темпе. Уж что-что, а работать с вверенным ему персоналом Меранин умел отлично.

Вообще, Сейдурана не оставляло подозрение, что Анрайс назначил толстяка Наместником на Землю неспроста. Ведь именно здесь находился и Калим. Так или иначе, но в итоге отношения отставного премьера и бывшего министра выстраивались по какой-то странной и причудливой схеме.

Несмотря на то, что новый статус возносил Меранина выше всех прочих людей на планете, он так и не смог до конца избавиться от старой привычки и по-прежнему относился к Сейдурану как к своему боссу. Кроме того, подчеркнутое уважение с которым относился к Калиму сам Темный Бог, также не стоило оставлять без внимания. А посему мимике и жестах Альберта нет-нет да и проскакивала досада и даже зависть от того, что Анрайс, гоняя своего Наместника в хвост и в гриву, регулярно находил минутку, чтобы потолковать по душам с вроде бы простым пенсионером.

В итоге субординация хромала на обе ноги, порождая забавные казусы, когда Наместник, не спрашивая разрешения, мог заявиться к Калиму в гости в любой момент, но при этом он старательно демонстрировал хозяину дома свое почтение, чем экс-премьер активно пользовался, не испытывая ни малейших угрызений совести. Ему всегда нравилось испытывать пределы дозволенного, тем или иным образом демонстрируя свое своенравие.

Например, он мог, вольготно развалившись в удобном кресле-качалке, предложить своему высокопоставленному гостю простой жесткий стул с прямой спинкой.

* * *

После ухода Сестры Джейх Лайс еще с минуту просто стоял посреди комнаты, ожидая, пока утихнет гул в голове. Инструктаж получился исключительно плотным и насыщенным. Собати строчила указаниями и инструкциями точно пулемет, и Лайсу оставалось только бегать за ней по своим новым апартаментам в тщетных попытках ничего не упустить.

Рабочий терминал там, кухонная станция тут, вот ванная комната, вот спальня, по одним вопросам обращаться туда, по другим – сюда, комендант в таком-то кабинете, техническая служба в таком-то…

– Все понятно? – Лайс едва не врезался в Старшую Сестру, когда та резко остановилась и развернулась к нему.

– Э-м-м, да, – поспешил кивнуть он, опасаясь навлечь на себя ее гнев.

– Ну тогда располагайся, обустраивайся, отдыхай. Ты сегодня славно потрудился, – на темном лице Собати заметно прибавилось морщин, когда она чуть улыбнулась, – да еще адаптация… отдыхай, в общем.

Не дожидаясь ответа от слегка пошатывающегося Лайса, она вышла, захлопнув за собой дверь и оставив его один на один с полнейшим кавардаком в голове. Чуть переведя дух, он огляделся по сторонам, осматривая свои новые владения. За то время, пока Сестра его накачивала информацией, он успел только мельком ознакомиться с планировкой, полностью сосредоточившись на попытках запомнить хоть что-то из услышанного.

В сравнении с каморкой общежития его теперешнее обиталище выглядело настоящими хоромами. Две комнаты – кабинет и спальня, кухонный уголок, просторный санузел и прихожая с большим шкафом для одежды. Торчащий посреди этого великолепия потрепанный чемодан Лайса выглядел сиротливо и жалко. Всех его пожиток едва хватит на то, чтобы заполнить одну-единственную полку.

Узкие окна выходили в колодец внутреннего двора, где непрестанно сновали работающие во Дворце люди, ну а напротив возвышалась стена другого жилого корпуса. Что ни говори, а из покоев Верховной открывался куда более живописный вид, но тут уж не до претензий. Младшему Советнику следует работать, а не в окна глазеть.