Незаменимый вор

К счастью, вечерний час пик еще не наступил, и вагоны не были переполнены. Охотники расселись на диванах и с наслаждением вытянули натруженные ноги. Ольга даже тихонько застонала, но никто из окружающих не обратил на нее внимания – все пассажиры, включая двух крестьян в лаптях и с котомками через плечо, были погружены в чтение. Гонзо, не прихвативший с собой чтива, по привычке заглянул в газету соседа. Его внимание привлекло неброское объявление, квадратов на шесть: «Полиноиды дешево. Любыми партиями. Доставка и подъем на этаж – бесплатно.» Христофор покачал головой. Что ни говори, а жизнь в Москве все-таки качественно отличается от жизни в провинциальном Параллелье...

Из дальнего конца вагона послышалась заунывная песня. Вереница слепцов медленно двигалась по проходу вслед за одноглазым поводырем. Слепцы высоко и стройно вытягивали «Богородице, дева, радуйся...». Поводырь демонстрировал пассажирам приколотую на груди справку о нетрудоспособности и нетерпеливо ждал подаяния. Точно рассчитав время движения между станциями, он провел свою бригаду из конца в конец вагона и, не останавливаясь ни на секунду, вышел на платформу станции «ВДНХ». Вслед за слепцами вагон покинули и охотники за ифритами. Они направились к эскалатору, а одноглазый поводырь повел своих в соседний вагон, чтобы на следующем перегоне наобум затянуть «Лазаря».

– Если нюшок по-прежнему будет рваться на север, – сказал Христофор, – мы вернемся в метро и проедем еще остановочку...

– А потом? – спросил граф.

Он впервые от самой Лубянки подал голос, но Христофор тактично сделал вид, что в этом нет ничего особенного, и ответил так, будто никакой ссоры между ними не было:

– Если в Ботаническом саду будет то же самое, поедем в Свиблово, потом на «Бабушкинскую», в Медведково...

– Ну а дальше? – настаивал граф.

– А в Медведково пойдем обедать, – сказал Гонзо. – И думать, как быть дальше...

У входа на станцию, как всегда, было не протолкнуться. Со стороны ВДНХ валом валил народ, неся в руках и катя на тележках бесчисленные Достижения Народного Хозяйства в больших коробках с хорошо заметными надписями «Sony», «Philips» и «Daewoo». Судя по количеству людей и коробок, Народное Хозяйство достигло грандиозных успехов.

Вопреки ожиданиям охотников за ифритами, выпущенный из сумки нюшок направился не на север, а на запад. Едва потянув носом воздух, он рванулся к подножию упомянутого уже обелиска, выстроенного в виде ракеты, выбрасывающей струю отработанного титана. За обелиском начиналась тропа, которая через скверик вывела экипаж «Флеша Гордона» прямо на широкую и шумную улицу Академика Королева. Нюшок припустил было вдоль по улице, но был остановлен Христофором.

– Вот еще, ноги бить! – сказал Гонзо. – Москвичи так не делают. Они ездят в общественном транспорте.

Охотники живо запрыгнули в подкативший троллейбус с рекламой полиноидов на боку и расположились на задней площадке, чтобы не ввязываться в конфликт с водителем из-за нюшка и не платить за проезд. Троллейбус быстро покатил по улице Академика Королева в направлении имения графа Шереметева. Нюшку никак не сиделось на месте. Он натягивал поводок и рвался вперед по проходу, будто хотел купить абонементных талонов.

– Это хорошо, – заметил Гонзо. – Значит, мы движемся в нужную сторону.

– По-моему, он стал беспокойнее, – сказала Ольга.

– Еще бы! – согласился Христофор. – Я и сам стал беспокойнее! Мы явно приближаемся к нашим бутылкам. Только вот где они могут оказаться?...

– А что там впереди? – спросила княжна.

– Налево – Останкинская телевизионная башня. И там, кстати, есть ресторан «Седьмое небо»...

– Это хорошо, – сейчас же отозвался граф.

– Как сказать... – Гонзо покачал головой. – Попасть туда не так просто... И если наши бутылки окажутся там...

– То что? – тихо спросила Ольга.

– То я все равно что-нибудь придумаю! – улыбнулся Христофор. – Все же я бы предпочел, чтобы они попали направо – в театр к Николаю Петровичу.

– Кто это – Николай Петрович?

– Граф Шереметев, – небрежно бросил Христофор, – между прочим, мой хороший знакомый. У него прекрасный крепостной театр – вон, видите, за прудом? А какой там буфет! Так вот, с буфетчиком этого театра мы, можно сказать, старые приятели. Если бутылки попали к нему, считайте, что нам крупно повезло...

Но счастье не захотело улыбнуться охотникам на этот раз. Троллейбус остановился как раз между шереметьевским имением и уходящей в облака башней. Раскрылись двери, но нюшок даже не сделал попытки выйти из салона. Его не интересовали достопримечательности ни справа, ни слева, он по-прежнему рвался вперед. Зато на следующей остановке поведение его резко изменилось.