Незаменимый вор

– В Останкино? У нас? – женщина подбоченилась гордо и наставила на Христофора локоток. – Так ведь получали вы! Рясу одну, форму эсэсовскую, два комплекта, костюм зайчика...

– Получали, – смиренно подтвердил Христофор. – Спасибо вам большое. А теперь нужно платье подвенечное, сорок четвертый, третий рост.

– А платья теперь нету! Я вчера еще вашим объяснила: сразу надо было заказывать!

– Но ведь мы же оплатим! – внушал Христофор. – Только скажите, сколько кому... а сколько – вам.

– Вообще-то, платья подвенечного мало оставалось...

– Так нам всего одно и нужно!

– Ишь, ты! Одно! – видно было, что Вахрамеевна готова сдаться, но не сразу, а постепенно, бастион за бастионом. – Надолго-то мы и одного не даем...

– На денек ведь только...

– И за денек можно устряпать... Взяли моду – как победят, так давай шампанское пить. А на костюме – пятна!

– Да, может, мы еще проиграем!

– Тогда и вовсе беспробудно. Бывает, реквизитом закусывают...

Христофор бросился на решительный штурм:

– Я л и ч н о отвечаю за сохранность, – сказал он интимным голосом.

– Ох! Ну хорошо... – в окошке последнего бастиона показался белый, вышитый петухами, флаг, – завтра приезжай в Останкино с утра...

Но Гонзо не знал жалости к побежденным.

– Почему же завтра?! – протрубил он. – Давайте – сегодня!

– Вьюноша! – простонала Вахрамеевна, – я не могу сегодня! Я с е г о д н я еще не обедала!

– Нон проблем, мадам! – Христофор навалился на ее теплое плечо. – Я же вас и пообедаю!

– Вот змей-мальчишка! – Вахрамеевна легонько оттаскала Гонзо за чуб, но улыбнулась снисходительно. – А, ладно! Поехали...

В коридоре к Христофору подошел его первый и пока единственный знакомый КВН-щик – тот самый шафер.

– Еду за платьем, – на ходу бросил Гонзо, опережая его вопрос.

– Благодетель! – возликовал шафер. – Сколько?

– Потом, потом! – Гонзо опасливо покосился на Вахрамеевну, но она была занята разговором с кем-то из служителей МДМ.

– Кстати, чуть не забыл! ... – спохватился вдруг Христофор. – Часов в пять – в шесть сюда приедут разные кандидаты в депутаты разводить свои дебаты...

– Да знаю я! – поморщился КВН-щик. – Посадили нам на шею...

– В каком смысле – на шею?

– В прямом! Накладка у них там вышла. По техническим причинам дебаты отложили – начало не в шесть, а в восемь.

– Ай-яй-яй! В восемь! ... Ну и что?

– А то, что ровно в семь на дежурство по городу заступает новое правительство Москвы! То самое, которое действует всегда одинаково: поджигает Белый Дом и запрещает политические митинги. Вы что, не в курсе?

– Правда! Правда! Как я мог забыть! Так дебаты отменят, что ли?

Шафер посмотрел на Гонзо с изумлением.

– Кто же их отменит? Они стоят в программе. Сегодня в полночь эфир...

Христофор потряс головой.

– Что-то я замотался совсем, никак не соображу. Что кандидатам-то делать?

– Вот эту самую проблему и сгрузили на нашу команду, прикинь! – расхохотался КВН-щик. – Говорят, генеральный звонил главному, а главный – барину... Мы так решили: раз политические митинги запрещены, устроим митинг п о э т и ч е с к и й. Пускай эти кандидаты стишки читают, кто какие может. Кто лучше прочитает, тот больше избирателей у других и сманит. А победителя определим по числу звонков. Справедливо?

– Справедливость – это самое главное! – поддержал Христофор. – Поэтому давайте так: я вам достаю платье, а вы кандидату Кучке пишете такое стихотворение, чтобы у него телефон от звонков раскалился. И никакой политики! Идет?

Шафер задумался на минуту, потом хмыкнул.

– Идет! Что ему сказать?

– Скажите так: "Батюшка боярин! Это стихотворение передает вам Христофор Гонзо и просит милость вашу не кочевряжиться, а прочитать его, как следует! "

Глава 19

Самым тихим и уютным местом в Останкино является пресс-бар. Все остальное напоминает сумасшедший дом во время генеральной уборки. В коридорах, длинных, как жизнь героя телесериала, происходит перманентный ремонт. Постоянно приходится идти в обход, соседним коридором, что на полтора километра длиннее. На лестничных площадках толпятся нервно курящие женщины, и среди них обязательно попадется одна, с ног до головы увешанная самыми неожиданными предметами: баян на одном плече, санитарная сумка с крестом – на другом, в руке ведро, наполненное химической посудой, на шее – боксерские перчатки, подмышкой – винтовка. Если попытаться хоть немного разгрузить такую даму, она завизжит, станет отбиваться ногами и кричать, что вы лишаете ее законного заработка. Это реквизитор. Она давно уже опаздывает на съемку в студию номер N, и от этого сигарета мелко дрожит в ее исколотых реквизитом пальцах. Есть и другие. Они ничего не несут на плечах и не курят на площадках. С высокомерным видом они входят в лифт и поднимаются в верхние этажи власти. Там они входят в высокие кабинеты, густо заплетенные тенистыми интригами и, дойдя до высших начальников, входят к ним с предложениями по кадровым перестановкам. Остальные обитатели Останкино просто толкутся у окошек коммерческих киосков, покупая пиво, сигареты, модные журналы и развесной фарш.