Незаменимый

Рафи с сочувствием покачал головой. Мол, очень хорошо ее понимает и сочувствует. И только он открыл рот, чтобы еще раз сказать об этом, как в его руку с силой вцепились.

- А теперь поговорим серьезно!

Он даже не понял, как оказался прижат к стене. Обе его руки, словно в кандалах, пальцы у молодой женщины оказались цепкими, сильными. Остро чувствовался каждый бугорок и впадинка гибкого женского тела, настолько близка оказалась Голицына.

- С самого замужества, дорогой барон, меня держали здесь за деревенскую дурочку, от которой были нужны лишь батюшкины капиталы и мое чрево для наследника. Старый хрыч, вообще, меня ни во что не ставил. При встрече смотрел так, словно я пустое место, - говорила с горечью, с обидой. Голос сочился ненавистью, чего она и не путалась скрывать. Вот волнения грудь в лифе то и дело раздувалась, заставляя Рафи ерзать. - И когда он сгинул, я только порадовалась. А муженек тоже был кадром, не дай Бог! Самое лучшее, что я от него слышала за эти проклятые годы, было «Белесая моль». И губу при этом оттягивал, словно его противно даже находиться рядом. До сих пор вздрагиваю от отвращения, когда вспоминаю его. Бр-р…

Рафаэль пытался ее слушать, но с каждым мгновением делать это становилось все тяжелее. От княжны с дикой силой веяло нерастраченной женской силой, создававшей вокруг нее невероятно притягательную ауру. Все это усиливалось невероятным ароматом женского тела, к которому подмешивались какие-то масла и особые пряности. Получалась настолько адская смесь, что из напрочь выбивались все мысли. Оставалось только жадно дышать и стараться не сорваться.

- А тебя, Рафаэль, я сразу приметила, - ее затуманенный взгляд вновь обрел остроту. Теперь она смотрела ему прямо в глаза. - Ни князь, ни его сыночек поначалу ничего не поняли. Думали, что легко разберутся с тобой. А получилось, наоборот.

Голицына положила его руки сначала на свою талию, а потом сдвинула их ниже, еще ниже. Когда же ладони парня оказались на ее бедрах, она надавила на его руки.

- Я хорошо помню, как эти два надутых индюка говорили о тебе. Дверь в кабинет была приоткрыта, а полог тишины старик выставить забыл или может не захотел, - разорвав взгляд, женщина наклонилась к ее шее. От жаркого дыхания на коже парня сразу же пробила дрожь, а пальцы сами собой сжались на ее упругих ягодицах. - Списали тебя со всех счетов. Ха-ха-ха! А потом ты едва не угробил старика, уложив в инвалидное кресло. Следом странное нападение и похищение князя… Ты оказался очень, очень хорошо… Сожми сильнее, - она запрокинула голову назад и издала тихий стон. - Сильнее… Я сказала, сильнее…

Но его руки оторвались от ягодиц, поползли вверх и сжали уже ее плечи. С силой встряхнули, решительно ее отодвинув.

- Сначала поговорим, - многозначительно прошептал он, кидая быстрый взгляд в топырившейся лиф женского платья. Соблазнительное зрелище еще действовало, несмотря на охватившую его тревогу. – Не боишься, о таком мне в лицо говорить?

Рафи уже понял, что Голицына слишком много знает о нем. Пусть у нее и нет доказательств его участия в последних событиях, но от этого легче не становилось.

- Боюсь, - с готовностью кивнула княгиня. – Ты особый, другой, не как они все. С виду обычный, простой, а внутрь взглянешь, страшно становится. Мы, женщины, сразу такое чувствуем, - встав на цыпочки, она вновь вплотную прижалась к нему. Глаза в глаза. - Вижу, что у тебя внутри, поэтому и боюсь. Но я уже устала бояться, Рафаэль. Устала бояться старого князя, потом мужа, а теперь еще родственников. Хочу нормальной, хорошей жизни, чтобы спокойно жить, чтобы любить…

Ее глаза повлажнели. Несколько слезинок скользнули по щекам вниз. С такой жуткой надеждой на него смотрела, что не по себе становилось.

- Понимаешь? – ее руки оказались на его груди. – Ты поможешь мне?

Он почти не раздумывал. Несколько мгновений, не больше. Перед ним открывались такие возможности, что не видеть этого было никак нельзя. Княгиня, как законная наследница старинного имперского рода, была очень выгодной для него союзницей. Несмотря на многочисленные долги, сделанные ее непутевым муженьком, родовые активы, по-прежнему, оставались довольно лакомым куском. Под ее крылом можно было такие торговые дела творить, что голова от предвкушения начинает кружиться. К тому же, проблема с его сестренкой Ланой в таком случае сама собой отпадала.

- Помогу, конечно помогу, - Рафи широко улыбнулся, и уверенно хватанул ее за талию, жадно облапив и сами бедра. Теперь уже было можно, считай, о главном договорились. – Я тебе помогу, ты мне…

Тяжело задышав, женщина вцепилась в него. Стала жадно целовать шею. Дергала ворот рубахи стараясь расстегнуть ее.

***

В конторе стряпчего Пантюшина было по сонному тихо. Солнечные лучи проходили сквозь оконное стекло и оказывались на деревянном полу. Где-то в углу жужжала муха, перелетая с места на место.