Незаменимый

Но начать так действовать очень трудно, потому что вас всю жизнь учили, что ваше — это то, что у вас есть. Если у вас чего-то не хватает (а маркетеры утверждают, что у вас всегда чего-то не хватает), то как вы вообще можете что-то отдать? И все-таки каждый день успешные люди наперегонки стараются поделиться своими знаниями и идеями.

Практический резон для того, чтобы стать художником

Некоторые люди становятся художниками, потому что у них нет выбора. Такая уж у них природа, и им ничего другого не остается. Я не уверен, что могу предложить таким художникам что-то для их вдохновения, потому что у них уже все для этого есть.

Другие (и, возможно, вы в их числе) продолжают колебаться. Им кажется, что это не очень реальный способ поддерживать свою семью или изменять мир.

Но роль искусства постоянно меняется.

В течение длительного времени большое ИСКУССТВО оставляло вас в стороне. Оно не было способом жизни, оно не было практическим, и определенно оно не было способом стать богатым или хотя бы изменить мир.

В течение прошедшего века, по мере того как капитализм создавал огромные преимущества, связанные с деньгами (или по меньшей мере с неравномерным распределением денег), число людей, желающих выступить в роли мецената, росло как на дрожжах. Также росли запросы к искусству как к источнику роскошных сувениров и средству инвестиций.

В результате искусство покинуло свою собственную нишу и поселилось рядом с капитализмом. Индустрия искусства превратила художников (всех видов — певцов, драматургов, актеров, живописцев) в миллионеров и звезд. Но они находились за пределами ниши искусства.

Сейчас, когда индустрия искусства проникла во все отрасли производства (да, есть дизайнеры, проектирующие сталелитейные заводы, а дизайн интерьера корпоративного реактивного самолета составляет значительную долю в его цене), художники переместились с периферии нашей экономики в ее центр. Disney продает лицензии на свои рисунки производителям яиц. Теперь на скорлупе яиц печатаются картинки с персонажами мультфильмов, и вы можете съесть парочку Микки-Маусов на завтрак. Буквально все, от еды до чемоданов, до телефонов, до ручек, до форм страхования, трансформировано при помощи дизайна и искусства. Если сутью искусства являются человеческие качества, а сутью коммерции становятся взаимодействия (а не предметы), то сутью коммерции сейчас становится и искусство.

Причина, по которой вы можете решиться сейчас на то, чтобы дать волю находящемуся у вас внутри художнику, возможно, состоит и в том, что это еще один способ достижения безопасности.

Когда приходит время массовых увольнений, самые защищенные от сокращений рабочие места принадлежат художникам, то есть Незаменимым.

Надо ли вам быть художником для того, чтобы заниматься маркетингом тофу?

Это интересный вопрос. Если вы начнете с предположения, что художник работает с красками, глиной или нотами, то вам придется преодолеть большой барьер. Если вы думаете, что искусство никак не связано с работой, что это совершенно другое занятие для совершенно отличных от вас людей, то вы вряд ли сможете вообразить себе художника, занимающегося маркетингом тофу*.

Я так не считаю. Я думаю, что искусство — это способность менять людей при помощи вашей работы, видеть вещи такими, каковы они есть, и создавать истории, образы и взаимодействия, которые меняют рынок. Поэтому я уверен, что нужно быть именно художником для того, чтобы заниматься маркетингом тофу, — если, конечно, вы хотите добиться в этом деле больших результатов.

Много лет назад кто-то решил, что для маркетинга существуют предсказуемые, масштабируемые, промышленные решения. Он заявил, что купоны и агрессивная реклама в сочетании с дистрибуцией и агрессивным ценообразованием не только достаточны, но и необходимы для развития брендов. Сейчас, как показывает опыт предыдущего десятилетия, никакие из этих «обязательных номеров» не срабатывают так, как хотелось бы. Сейчас правилом становится успех таких брендов, как Jones Soda, который обусловлен не тем, что его основатель Питер ван Столк следовал правилам, а тем, что он является художником.

На своем пике его компания стоила 300 миллионов долларов, и ни один из этих долларов не был сгенерирован за счет следования правилам.

Питер сказал как-то: «Меня не волнует, кто и что делает в отрасли прохладительных напитков. Не волнует совершенно. Не волнует, кто что делает и кто что будет делать. Мы делаем то, что сами решили. Вам может быть интересно, что делают конкуренты, но из этого вовсе не следует, что вы обязаны делать то же самое».