Незаконный наследник: Вспомнить, кем был. Стать собой. Остаться собой

– Краснов Евгений Иосифович, – рявкнул тип. – Начальник лаборатории магических аномалий. Теперь, когда я уже знакомый вам человек, мы можем, наконец, обсудить нашу проблему? – А мне он уже начинал нравиться. Я даже не представляю, насколько оборзевшим типом был Борзов, если Краснов не мог у него вытребовать то, что ему было необходимо.

– Евгений Иосифович, если речь идет о титановых заготовках, то, будьте уверены, скоро вы их получите, – попытался я отделаться от него, чтобы уже переговорить с Красновым.

– Нет, речь не о заготовках. Точнее, спасибо, что вы о них вспомнили, но очаровательная Алена Игоревна уже извинилась за задержку и передала, что отгрузка вот-вот начнется. Вы знаете, те огненные шары, при взрыве образующие временные аномалии, которые вы мне прислали, они просто чудесные. Я в них влюбился, и это я говорю совершенно серьезно. Но малыши освоились, и им стало не хватать места, они выглядели такими несчастными, что я принял решение увеличить им жизненное пространство, собственно, для этого и нужны титановые заготовки. Я уже сделал один раз увеличение за свой счет. Крошки же не виноваты, что Борзов не выделял обещанных средств, но это не слишком дешево, и моего дохода может не хватить…

– Так, стоп, – я поднял руку, подозревая, что этот поток сознания может нас затянуть на сутки. – Я уже понял, что крошки очаровательны и им нужно больше места. Скоро у вас появится возможность это место им предоставить. А у лаборатории хватит резерва, чтобы бесконечно расширять им жизненное пространство?

– Конечно. Мы же силовые каркасы не прямо в лаборатории устанавливаем. У нас существует специально созданный пространственный карман для помещения в него неизученных сущностей. Там же их легко закапсулировать в остановленном времени, если вдруг что-то пойдет не так.

– Отлично, с крошками разобрались. Думаю, если бы случился прорыв в их изучении, вы бы об этом уже доложили. – Краснов кивнул и уже открыл было рот, чтобы что-то начать говорить, но я снова поднял руку, затыкая его. – Вы со мной об этом хотели поговорить?

– Нет, ну что вы. Это просто к слову пришлось, тем более что вы спросили. – Я ничего подобного у него не спрашивал, но ладно, пусть будет так. – Но то дело, о котором я хотел переговорить, связано с вашим подарком напрямую. – Краснов жестом фокусника вытащил из кармана лабораторного халата ту самую пластину, которая дала жизнь его крошкам. – Мы начали понемногу разбираться с этим артефактом. Очень тонкая работа с материей, чрезвычайно тонкая. Такую могут только Ушаковы потянуть, при этом я даже могу половину магов клана исключить. Основу делал кто-то из членов семьи главы клана, даже, возможно, он сам, лично. – Краснов любовно погладил пластину. Интересно, он женат? Или ему его крошек достаточно, чтобы полностью удовлетворить все свои потребности? – Но дело опять-таки не в красоте и уникальности этой чудесной вещицы, отнюдь. Дело в том, что на меня начали давить! Снежины пошло намекают, что пластины принадлежат им, и требуют их вернуть. Они настолько охамели, что привлекли к этому кого-то высокопоставленного из императорского окружения!

– Ничего не понимаю, – я нахмурился. – А почему Снежины вот так нагло что-то требуют у сотрудников клана Керн? Они ничего не перепутали? Например, наши лаборатории с теми, которые принадлежат их клану? Почему никто из Снежиных не связался со мной, пока Виталий Павлович отдыхает?

– Откуда мне знать, почему? Мне, Константин Витальевич, это не интересно. Так вы оградите меня и мои исследования от этих иллюзорных пираний? – Заметив мой задумчивый взгляд, направленный на пластину, Краснов с такой быстротой ее спрятал, словно боялся, что я вот-вот наброшусь на него и отберу его крошку.

– Я постараюсь сделать это, Евгений Иосифович, не беспокойтесь, – заверив слегка помешанного ученого, что костьми лягу, но не допущу пираний в его лабораторию, я с облегчением наблюдал за тем, как он уходит, задрав подбородок куда-то к небесам.

– Что это только что было? – я потер переносицу. От сегодняшнего бешеного дня у меня начала болеть голова.

– Это нормально, – хмыкнул Звягинцев. – Керны просто не часто здесь появляются, иначе бы были в курсе, чего можно ожидать от какого начальника любой лаборатории. Вот только насчет Снежиных я могу вам ответить, во всяком случае, почему они себя здесь как дома почувствовали. Собственно, поэтому я вас и позвал, – и он сделал приглашающий жест рукой в направлении лифтов.

Поднимались мы недолго, всего до второго этажа. Меня, если честно, эта боязнь Кернов лестниц уже начинает напрягать. Потому что ничем иным, кроме как боязнь, я эту маниакальную приверженность к лифтам и полное игнорирование других средств подъема я назвать не могу.

Второй этаж несколько отличался от всех остальных хотя бы тем, что от лифта не шел длинный коридор через весь этаж, а какие-то многочисленные закутки, произвольно заканчивающиеся тупиками. Если не знать, где и что расположено, то на этом этаже легко заблудиться.