Незадачливый игрок

Телефонный звонок Макса Риттера подействовал на Коффи, как пожарный колокол на лошадей, готовых к выезду. Он быстро доел завтрак, чмокнул жену, залез в свою старую колымагу и поспешно отъехал.

Макс Риттер расхаживал перед домом, беседуя с низким плечистым мужчиной в рабочей спецовке с лопатой и граблями.

— Миссис Смит просила прийти утром и вскопать сад, — упорствовал он.

— Мало ли что она просила, — ответил детектив. — Сегодня садовых работ не будет.

— Позвольте поговорить с миссис Смит…

— Завтра, — оборвал Риттер садовника. — Возвращайтесь завтра… Привет, докторишко! Коронера все еще нет. Зайди, глянь на труп.

Пока врач осматривал Арлингтона, Риттер ознакомил его с фактами — ихтиолог-сомнамбула, жена, с виду невинная и простодушная, шкаф, набитый роскошной одеждой. Риттер решил, что ихтиология хорошо кормит или кормила в недавнем прошлом.

Доктор Коффи слушал и внимательно осматривал лежащее у подножия лестницы тело. Арлингтон был красивым человеком, и смерть не нанесла урона его внешности. На восковом лице не было кровоподтеков. Передвинув тело, чтобы осмотреть голые ноги и стопы трупа, он вдруг заинтересовался. Спустившись, доктор еще раз внимательно осмотрел тело, отметил рваное шелковое трико, осмотрел руки, утонченные и ухоженные, которые, похоже, никогда не занимались работой. Но под ногтями с маникюром виднелась грязь. Потом доктор осторожно приподнял голову, чтобы отыскать под густой шевелюрой следы повреждений. Наконец, что-то промычал и сообщил:

— Они тебе солгали, старина Макс. Тип умер не в этом положении.

— Почему?

— Посмотри на синеватые пятна на ногах и стопах. Если бы труп пролежал здесь четыре часа, трупная бледность проявилась бы на лице и плечах, а не ногах. Следы на нижних конечностях указывают, что труп довольно долго находился в сидячем положении. И оказался головой вниз через несколько часов после того, как прекратилось кровообращение.

— Ихтиолог-сомнамбула! Они издевается надо мной! Пора побеседовать со Смитами, — решил Риттер.

Профессор терпеливо пересказал свою историю. Хотя врач не отводил глаз от бесстрастного лица ученого, он видел отражение молодой женщины в зеркале. Она сидела позади, скрестив руки и нервно сжимая края дезабилье, которые расходились при каждом ее вдохе.

— Повторите еще раз, но не упускайте ни малейшей детали, — потребовал Риттер.

— Но… я все рассказал…

— Нет, вы не сказали, что передвигали тело.

Пальцы Моники, как пружины, отскочили от декольте. После недолгого молчания Джонатан пробормотал…

— Тело не было перемещено, лейтенант. Бедняга лежал там, где я его нашел.

— Доктор Коффи утверждает, что его передвигали. Объясните, док.

Дэн пересказал свои соображения по поводу трупной бледности.

— Убедительно, — согласился Смит.

— Ладно, — перебил его Риттер, — оставим пока все, как есть. Лучше расскажите, профессор, что вы делаете в Норсбенке.

Ученому не было трудно изложить все в подробностях. Дирекция консервной фабрики искала пресноводную рыбу, которую можно было бы разводить в реках и озерах. Для разработки проекта они пригласили Смита.

— Хорошо, — остановил его Риттер. — А теперь расскажите о садовнике, которого я только что выгнал из вашего сада. Это его обычный рабочий день?

— Мой… садовник? — удивился Смит.

— Я ему велела прийти сегодня, — заговорила Моника.

— Ему придется прийти завтра, — заявил детектив. — Не хочу, чтобы он мешался под ногами во время расследования. Миссис Смит, не будете любезны угостить нас с доктором кофе…

— Кофе по утрам варю я, — поспешно сказал Джонатан, — и буду счастлив…

— Нет, вы останетесь здесь. Я хочу побеседовать с вашей женой наедине.

Следователь не спешил с допросом. Он сидел на уголке кухонного стола, откинув шляпу на затылок. Затем достал две сигареты — одну себе, вторую доктору. Позволил Монике приготовить кофе и внезапно спросил:

— Миссис Смит, когда вы были с Арлингтоном во Флориде?

Молодая женщина выронила чашку и уставилась на детектива вначале с ужасом, а потом с вызовом. Коффи отметил, как мгновенно кошечка превратилась в тигрицу.

— Не понимаю, куда вы клоните, — сказала она.

— Прекрасно понимаете. Кем был Арлингтон?

— Вам уже, кажется, говорили, — прорычала тигрица.

— Хотелось услышать из ваших уст.

Моника смела осколки фарфора — операция была трудной, поскольку она все делала одной рукой, а другой удерживала распахивающееся дезабилье. А когда заговорила, то вновь стала кошечкой.

— Я все скажу, — просюсюкала она, — но обещайте ничего не говорить мужу. Если ему надо узнать, лучше будет, если скажу ему я сама.

— Даю слово.

— Я была с Арлингтоном года два назад. Мы жили вместе до моего брака с Джонатаном.

— Вот она женская хитрость — ввести своего дружка в супружеский дом, представив его мужу как эксперта по рыбам.

— Я вовсе не вводила его в дом! Я даже не знала, что он в Норсбенке, пока его не привел Джонатан. Боб умел обаять!

— Не говорите, что он приехал дискутировать по поводу рыб.

— Конечно, нет! Он сказал, что давно разыскивал меня. Хотел, чтобы я вернулась.