Незабываемый 1919-й

Входит адъютант.

Адъютант. Ваше превосходительство, делегация городских и земских деятелей просит принять ее.

Родзянко. Делегация? Земских деятелей? Что за керенщина? Кто пустил эту сволочь? И в такую минуту, когда решается главное…

Адъютант. Там предводитель дворянства и еще ряд приличных господ.

Входит делегация так называемых общественных деятелей.

Первый делегат. Ваше превосходительство, позволяем себе обратиться к вам от имени здоровых общественных слоев, принести сердечные поздравления по поводу побед доблестной армии, руководимой…

Родзянко. Да, идем вперед. Но к делу, к делу, господа! У меня идут важные операции. Решается судьба Петрограда, России.

Второй делегат. Ваше превосходительство… Фонарные столбы, увешанные людьми, обыски, аресты, вымогательства, приказы, восстанавливающие помещиков, расстрелы, тюрьмы, переполненные бог весть за что сидящими людьми, полное упразднение юстиции — все это тревожит нас…

Родзянко. Мм… Меня это тоже беспокоит. Я сторонник высокой юстиции. Передайте это населению. Я сделаю всё, чтобы юстиция была восстановлена в России в полном объеме.

Первый делегат. А как, ваше превосходительство, насчет земли?

Родзянко. Я на стороне тех, кто работает на земле. Я и сам в известном роде от земли. И давно интересуюсь аграрным вопросом… Без справедливого решения аграрного вопроса в России вообще ничего не будет.

Голосиз делегации. А как, отец родной, решаешь-то о земле?

Родзянко. Как решаю? Русский мужик здоров душой и телом, и он давно уже думает о земле. Надо считаться с этим.

Голос из делегации. Правильно, батюшка, правильно…

Родзянко. Но торопиться, обидеть тех, кто владеет землей, обидеть грубым насилием, захватом мы не можем. Это противоречит нашей совести, христианской морали.

Голос из делегации. О земле-то как решат?

Родзянко. Мм… решит будущее народное собрание… Наш долг — охранить его от опасностей, вредной агитации и прочего и направить на здоровый путь… Исходя, конечно, из принципов уважения к праву… Больше ничего не имею сообщить, господа. Крайне занят, чрезвычайно занят. На фронте — важнейшие события. Пришла английская эскадра. К нам присоединился форт Красная Горка, можно ожидать присоединения Кронштадта. Это решит дело — и мы будем в Петербурге.

Первый делегат(неуверенно). Пожелаем, ваше превосходительство, успеха…

Делегация уходит.

Родзянко(конвойцам). Идите, я буду занят.

Конвойцы уходят.

Пристали с землей!.. А этот тип смеет еще о повешенных! Эсер или меньшевик. Самого повесить надо. (Пауза.) Нет, этот Зейдлиц не по мне. Он «привык к осмотрительности», он опасается!.. Х-ха… Бухгалтер немецкий — считает каждый штык у большевиков… Резервы… Ничего, я собью их резервы! Наступать…

Слышны звуки марша.

(Вслушивается.) Да, да, наступать! Они меня поняли, музыканты… Полковника Вадбольского ко мне, затем Мешкова!

В кабинет входит полковник Вадбольский, рослый строевик.

Вадбольский. По вашему вызову явился, ваше превосходительство.

Родзянко. Прошу присаживаться, полковник. Вы помните наши долгие беседы о Петербурге?..

Вадбольский. Так точно.

Родзянко. Отправляйтесь туда… Вы свяжетесь с «Национальным центром». Сообщите им об обстановке. Детализировать не надо. Наступаем и уже в семидесяти верстах от города. Я приказываю, чтобы кадры в Петербурге были приведены в полную боевую готовность. В подходящий момент они должны выступить. Может быть, это будет связано с общим восстанием Кронштадта, может быть, с операциями английской эскадры, может быть, с появлением наших авангардов в предместьях города. А может быть, — между нами — выступление в Петербурге и поможет нам… Вы знаете, в чем дело?

Вадбольский. Так точно.

Родзянко. Поезжайте. Действуйте. Надо взорвать мосты на Николаевской железной дороге и на Северной, чтобы большевики не могли подвезти резервы… Особое внимание захвату ЧК, телефона, телеграфа… Ну, детали вы укажете им сами. Общее руководство выступлением — за вами. С богом, полковник.

Рукопожатие и троекратный поцелуй. Вадбольский уходит.

Капельмейстер(спешно входя). Зауряд-прапорщик Мешков по вашему приказанию явился, ваше превосходительство!

Родзянко. Здравствуй, Мешков.

Капельмейстер. Здравия желаем, ваше превосходительство.

Родзянко. Ты, голубчик, что играл в семнадцатом году?

Капельмейстер. Что требовалось, ваше превосходительство!

Родзянко. Что требовалось?.. Тоже, наверное, шлялся с красным бантом и дирижировал до пота «Марсельезой».

Капельмейстер. Виноват, как приказывало начальство…