Незабываемые певцы

В Шанхае из толпы встречающих у трапа вынырнул толстячок в шляпе и бросился к Хенкину. Это был его импресарио. В маленьком кафе в порту, куда они зашли выпить кофе, все дела с Оскаром были обсуждены – гонорар, гостиница, количество концертов. Финансовые вопросы его интересовали в первую очередь, иначе как добраться до дома, в Ригу!

Началась шанхайская жизнь Оскара. С Хенкиным они жили в одном отеле, репетировали в его номере.

Но вскоре эти репетиции оказались ненужными, Оскар мог играть па концерте, изредка заглядывая в клавир – музыку он запоминал быстро.

Впервые увидев Хеикина на сцене, Оскар был поражен совершенством его перевоплощения. Каждая песня превращалась в маленькую сценку, актер был великолепен, а зал сидел затаив дыхание. Это был настоящий театр одного актера, а концертом его делало присутствие на сцене аккомпаниатора за роялем. После блока песен для переодевания актера и смены грима нужна была пауза, которую заполнял пианист. Те легкие пьески, безликие ноты, которые дал Хенкин, рижскому «королю танго» не нравились, и он после первого же концерта сочинил другие – с яркими мелодиями и юмором, наполнив музыку образами персонажей Хенкина. Актер был в восторге.

А вот сами песни у Хенкина были хороши, и композитор Строк претензий к их авторам не имел. Одним из них, сочинившим искрометные песни шута, был Исаак Дунаевский.

Через месяц актер Хенкин и музыкант Строк переехали из Шанхая в Харбин. Русский Харбин, состоявший в основном из эмигрантов, ждал своего соотечественника, который уже выступал. Приходили на его концерты и харбинские аборигены – китайцы, привыкшие к русскому языку. Оскар эту «межнациональную» любовь видел и был рад, что способствует ей своей безукоризненной игрой, получая за нее должное не только в виде гонорара, но и бурных аплодисментов. Да и жест Хенкина в сторону Оскара после концерта вместе с искренней улыбкой и низким поклоном говорили о его признательности маэстро из Риги.

Но однажды, когда дали занавес, эта улыбка сразу же погасла. Хенкин подошел к Оскару и крепко обнял его – на другой день тот уезжал домой. На прощание здесь же, на сцене, Оскар сел за рояль и заиграл «Мое последнее танго». Может быть, ему показалось, а может, так и было, – Хенкин смахнул слезу.