New-Пигмалионъ

Все шло своим чередом, агентство подарило ему бутылку французского вина за пять тысяч долларов, "Вант дю Шин" расщедрились на новую модную модель телефончика с Интернетом и подключенным телевидением, чтобы своё новое шоу с Ирмой Вальберс на дисплее телефона смотреть, а вот редакция, та удружила – подарила ему шикарный набор итальянских ретро-паровозиков масштаба один к сорока семи, как раз то, что он просил, и кстати – очень дорогой набор… Зарайский уже предвкушал, как приедет домой, распакует эти паровозы редкой серии, как наденет очки, как поставит первый паровозик на рельсы, включит ток… и паровозик зажужжит электромотором, начнет двигать сочлененными рычагами шатунов, забуксует на рельсах…А потом вдруг, к нему подошла Роза.

Кто ее пустил сюда?

Кто ее привел?

Но служба охраны и фэйс-контроля работала слаженно, чужие сюда никак не могли просочиться, значит привел Розу кто-то свой.

Но кто?

А она подошла к нему и сказала, я сегодня буду с тобой, потому что я твой подарок на твой День Рожденья.

И при этом она так нежно и легко погладила его, с такой небывало-сказочной легкостью провела рукой по его бедру, что он онемел и растаял.

Вот дела!

Он не был девственником, в конце-концов он был женат и у него была дочь.

Но так, но так гладить… Так никто и никогда не гладил его.

Зарайский не предполагал, что у девушки, что у женщины может быть такая легкая, такая ласковая рука.

Ручка.

Нежная золотая ручка.

И заколдованный ею Зарайский как под гипнозом поехал за ней.

А у Розы уже все было продумано.

И номер снят в отеле "Кемпински".

И шампанское уже было в номере.

Можно ли поверить?

Он…

Он даже про модели своих паровозов позабыл.

И вспомнил про них только на следующий день.

Можно ли было такое представить раньше?

С Наташей Бронштейн у него такого ни разу не было.

И когда Роза предложила поехать к ней на дачу.

Это уже наутро, после всего того, что они делали с нею вчерашний вечер и всю последующую ночь, после этого, он не раздумывая – что, зачем, куда – он сразу согласился на все ее условия.

На дачу, так на дачу, лишь бы с ней – лишь бы с Розочкой.

Теперь, катая туда-сюда игрушечный паровозик Зарайский думал, где и как он может вычислить Розу?

Где и как?

Кто подарил ему ее?

Кто?

2.

Натаха Кораблева была девушкой грубоватой.

Джон ее не очень высоко ценил. Под очень крутого и разборчивого клиента такую не шибко то и подложишь.

На пять с плюсом в Натахе были только ее глупость и жадность, без которых Джону вряд ли удалось бы подписать ее на такую авантюру, что он задумал с этим своим дача-шоу. Да еще на пять с плюсом по его оценке в Натахе была ее тупая готовность пасть во все тяжкие ради той ее цели, что гвоздем застряла в ее глупой голове.

На этом Джон и играл, когда подбирал кадры для своего дача-шоу.

Дача-поддача, – балагурил его подельник Борис.

Дача – это в смысле где дают.

А поддача – это где поддают, в смысле – выпивают.

Да-а-а… Нет в официальном телевидении духа здорового авантюризма и разврата. А то бы пошел Джон к главному продюсеру и предложил бы идею, давайте снимать такое шоу, и ведущую к нему найдем из очень-очень известных.

Причем специально для контраста – в ведущие пригласим внешне целомудренную.

Этакую актрису с имиджем верной жены.

Что?

Думаете слабо раскрутить очень-очень известную актрису с имиджем целки-недотроги, чтобы подписать ее на роль ведущей в бордель-шоу?

Были бы деньги.

Дайте Джону миллион миллионов, и он перевернет все телевизионное и около телевизионное пространство.

Как Архимед, который говорил, дайте мне точку опоры и я переверну весь мир.

Но миллиона миллионов Джону никто пока не предлагал.

Была у него мысль, что спонсоры под его идею найдутся по мере…

По мере того, как он станет снимать своё подпольное андеграунд-порно.

Свою дачу-поддачу.

И спонсоры появятся и покупатели.

Может, он и в Лос-Анжелес еще это дело продаст.

Ведь нашлись же на Западе покупатели на наше русское дерьмо, на это шоу "Простейшие организмы под микроскопом", где пятеро пацанов три месяца сидели с пятью девчатами в квартире под телекамерами. Ругались матом, без конца переодевались, жрали, пили пиво и сношались.

Но пока надо было заниматься рутиной.

А из четырех его девиц, настоящей профессионалкой была пока только одна лишь Роза.

– Слушай, Натали, а где эта твоя подруга, Агата, с которой я тогда на телевидении зацепился? – спросил Натаху Джон, когда все они собрались-таки на даче у Бориса.

– Агашка что ли? – переспросила Натаха, – она с квартиры съехала.

– А кафе в котором она работала помнишь?

– Я звонила туда, она уволилась.

– А что на мобильный не могла позвонить? – настоятельно интересовался Джон – Я Агашку сама хотела достать, мне кое-какие ее журналы и фильмы на ди-ви-дишках нужны были, я звонила ей, но она вроде как сим-карту поменяла.

– Круто, – хмыкнул Джон, – девушка всю жизнь поменяла, хату, работу, телефон…

Так не бывает.

– Бывает, – возразила Натаха и задумалась.

Задумалась над словами Джона о том, что можно все поменять в своей жизни.

Ведь в сущности, именно в этом и была ее Натахи мечта.

Она как раз и хотела поменять и работу, и хату, и все остальное.