Невыносимый опекун

В ответ я ехидно поджала губы. Как он смеет упрекать? Сам тоже не с нуля начинал, а пришел к отцу на все готовое!

Меня раздражал прессинг. Блейк словно намеренно вталкивал меня в унылую схему, по которой жил сам. Кто, черт побери, придумал это правило, что после школы нужно полностью распланировать свою жизнь?

Пойти в элитный университет, который закончили родители. Заниматься никому не нужной благотворительностью, чтобы пресса восхваляла в публикациях. Устроиться на престижную работу и каждый день доказывать обществу свою успешность.

А что, если я этого не хотела? И мечтала пойти своим путем. Вдоволь натусоваться на Ибице – до шоколадного загара и шального блеска в глазах. Наесться пиццы в Риме и распивать спуманте, приплясывая босиком в фонтане под свист карабинеров[12]. Отправиться в кругосветку с красавцем-капитаном, который днем учил бы меня управлять яхтой, а вечером страстно вжимал в палубу – так, что на утро от дикого секса ныла бы каждая мышца.

Я хотела увидеть мир. Узнать его. Прочувствовать! И только потом возвращаться к рутине, если возвращаться вообще.

Для Блейка подобные мысли наверняка были кощунством.

– Ты слишком поверхностная, Долорес, – он предсказуемо подтвердил предположение. – Поэтому Тэд и изменил завещание – знал, что ты не сможешь заниматься фирмой. Ты вообще не сможешь работать. Нигде.

– Почему это? – вспылила я.

И ведь знала, что высокомерный мерзавец брал меня на слабо, но не сдержалась.

– Уверен! И готов заключить пари. Заработаешь тысячу долларов за этот месяц – я открою твои проклятые кредитки.

Серьезно? Так просто?

– Принято! – в запале воскликнула я.

– Не продавая и не закладывая драгоценности, – нравоучительным тоном пояснил Блейк. – Не занимая у подружек, не раскручивая парней. Именно заработаешь.

– Легко! – не унималась я.

Тысяча долларов – не самая большая плата за финансовую независимость.

Сам того не зная, Блейк упростил мне задачу. Не придется снимать видео и шантажировать – всего-то надо найти работу на месяц. Вот Джеки и Бри удивятся, когда я позову их в «Пер Се»[13]! А потом мы на целый день завалимся за покупками в «Блумингдейл»!

Я была уверена в победе, но пыл угас, едва Блейк вышел из гостиной. Он словно забрал с собой мою смелость, и на смену улетучившемуся куражу пришли сомнения.

В попытке их развеять я подошла к окну, откуда открывался роскошный вид на Централ Парк, где, не затихая, бурлила жизнь большого города. Люди привычно мчались куда-то. Кто-то разминался и бегал по дорожкам, кто-то устраивал пикник, кто-то выгуливал питомцев. На открытой площадке возле Боу Бридж свадебный фотограф снимал очередную лавстори. Двое бездомных, расположившись на ступенях статуи генерала Шермана, передавали друг другу стаканчик с кофе. Бизнесмены в одинаково безликих деловых костюмах спешили в офисы.

Я чувствовала себя божеством, которое наблюдает сверху за общей суетой, а все эти крошечные мельтешащие фигурки казались насекомыми. Как муравьи в муравейнике или как блохи на гигантской зеленой собаке.

Весь мир лежал у моих ног, и я не могла упустить шанс вернуться к привычной жизни.

– Вызов принят, – хмыкнула я, гордо вскинув подбородок.

Я покажу Блейку, на что способна!

Тысяча долларов… за ночь

– Спрошу, но не обещаю, что выгорит, – вздохнула Джеки, дожевав кусок сэндвича с тунцом. – Чак настроил отчима против меня, и тот может проигнорировать звонок.

– Я узнаю у мамы, нужен ли им кто-нибудь в галерею, – Бри, замявшись, покрутила в руках стаканчик со смузи.

Мы встретились в уличном кафе, куда я экстренно вызвала обеих, сбросив лаконичное «SOS!» в общий чат. После сериала «Сплетница» нашим любимым местом сборов были ступени Метрополитен-музея, но эта привычка быстро изжила себя. Кому захочется лечить цистит от посиделок на холодном мраморе? Да и счищать птичье дерьмо с дизайнерской юбки – не самое приятное из занятий.

Трендом этого лета единогласно выбрали сеть «Фрэш», где подавали идеальные свежевыжатые соки и низкокалорийные салаты, вот только я в своем нынешнем положении не могла себе позволить шиковать даже там, и пока подруги завтракали, скромно потягивала принесенную с собой минералку.

– Не отчаивайся, – Джеки погладила меня по плечу.

– Кто же знал, что так тяжело найти работу, – я подперла подбородок ладонью и в задумчивости уставилась на здание Карнеги-холла через дорогу.

Возле него под громкий гул перфораторов суетились ремонтники в оранжевых жилетах – меняли тротуарную плитку у одного из входов. Чуть дальше, на углу разгружался фургон службы доставки, а в соседний цветочный магазин курьер заносил коробки с розами.

У всех была работа! И только я без результата убила на поиски больше недели. Теперь от срока, озвученного Блейком, оставалось двадцать дней.

Основная проблема заключалась в имени – Долорес Рэдман не могла устроиться посудомойкой или курьером. Как только я бы сунулась в тот же «Федекс»,[14] меня бы задергали СМИ, а высокооплачиваемые должности были мне недоступны из-за отсутствия профильного образования или опыта.