Невский Дозор

Как? Почему? Я, Светлый маг, стоящий на стороне Добра, не смог помочь близкому человеку! Не успел! Кому теперь нужно это чертово воздействие?

Как же сказать Свете…

Нахлынули детские воспоминания, в которых мама была жива и улыбалась. От бушевавшей внутри бури у меня в сознании наступило какое-то оцепенение, и я обессиленно уронил голову на руки.

С улицы донесся рокот мотоциклетного двигателя «Кавасаки Ниндзя» и сразу стих.

– Что-нибудь принести? – спросила бесшумно подошедшая Юля.

– Водки неси, – ответил за меня возникший позади девушки Миша. – Две бутылки. Любой. Для начала.

– А закуска?

– Обойдемся.

Юля направилась к бару.

– Не помешаю?

– Садись.

Миша опустился на стул напротив меня. Расстегнул крутку, некоторое время хмуро смотрел.

– Знал, что найду тебя здесь.

Я не ответил.

– Ты как? Ладно, не отвечай. Денек у тебя тот еще. Соболезную, мне Драгомыслов сказал. Наши все за тебя переживают.

Вернулась Юля и аккуратно составила с подноса две бутылки «Русского стандарта» и пару рюмок. Я подумал о припаркованной снаружи машине. Да плевать, как буду возвращаться домой. Хоть здесь под столом останусь.

– С Темным этим хрень какая-то. – Миша откупорил бутылку и разлил водку по рюмкам. – Откуда он эту «катушку» достал, непонятно. И куда она в итоге подевалась, тоже неясно, мы с Ильей весь двор на четвереньках облазили, но так и не нашли. Чует мое сердце, что без Инквизиции дело не обошлось. Короче, разбираемся. Давай…

Мы, не чокаясь, выпили. Алкоголь обжег пищевод, я поморщился, а Мишка тем временем уже разливал по новой. На самом деле я был рад, что он сейчас рядом. С того самого момента, как помог ему в первый раз войти в свою тень, тогда, в Купчино, когда помог ему отбиться от банды оборотней. С того момента, как впервые зачитал ему Договор:

Мы – Иные.

Мы служим разным силам,

Но в Сумраке нет разницы между отсутствием Тьмы и отсутствием Света.

Наша борьба способна уничтожить мир.

Мы заключаем Великий Договор о перемирии.

Каждая сторона будет жить по своим законам.

Каждая сторона будет иметь свои права.

Мы ограничиваем свои права и свои законы.

Мы – Иные.

Мы создаем Ночной Дозор,

Чтобы силы Света следили за силами Тьмы.

Мы – Иные.

Мы создаем Дневной Дозор,

Чтобы силы Тьмы следили за силами Света.

Время решит за нас.

С тех пор мы стали крепкими друзьями. Он был резкий, угловатый, не очень общительный, но хороший.

Теперь мы были чем-то похожи.

Молча выпили еще. И Миша налил по третьей.

– Куда гнать? – удивился я, хотя водка уже начинала делать свое дело, я немного успокоился и согрелся.

– Пей, – твердо приказал друг.

Я заметил, что он что-то хочет сказать, но никак не может решить как, и поэтому налегает на спиртное. Внезапно я понял, что Миша появился здесь не просто так, посочувствовать другу и помянуть усопшую. Его привело сюда что-то еще. И такое обилие водки было не случайно. Меня к чему-то готовили.

– Насчет Светланы… – начал Миша, но запнулся и махнул рюмку.

– Ей хуже? – встревожился я.

– Ты только горячку не пори. Выпей еще.

Первая бутылка постепенно подходила к концу. Я с трудом послушался. Миша молча смотрел на меня.

– В общем, Светлана беременная была, – наконец рубанул он. – На втором месяце. Ты когда у нее силы взял… Она же слабенькая, сам знаешь. Короче, умер ребенок. Вот.

Несколько секунд я тупо смотрел на него как громом пораженный. Водка меня действительно спасла, притупив первое впечатление от услышанного.

– Как… ребенок?

Неожиданно я ощутил, что все выпитое сейчас резко пойдет наружу, прямо на стол.

– Так, ребенок, – тяжело вздохнул Миша. – Мальчик.

Этот проклятый, бесконечно длинный день продолжал добивать меня, втаптывать, рвать изнутри на части. Я вдруг почувствовал, что пространство вокруг начинает крениться, ломаться, лететь в какую-то зияющую, чернеющую пустоту.

Беременная… Светлана носила ребенка! Наверняка от Вити. А нам, видимо, боялась сказать. Или ждала удобного момента. И теперь его нет…

По моей, Светлого Иного, вине!

Мне стало трудно дышать. Недавно пережитой ужас от потери матери навалился на меня с новой, такой чудовищной силой, что у меня чуть не остановилось сердце.

Я УБИЛ РЕБЕНКА СВОЕЙ СЕСТРЫ! Своего племянника, маминого внука… Стремясь сделать добро, я совершил чудовищное зло…

– Миха… – подавив рвотный позыв, не своим голосом просипел я.

– Тихо-тихо. – Он наклонился ко мне. – Ты не виноват. Кто же знал, никто не знал… Только в лазарете выяснилось.

Я – убийца.

– Я убил, – ни к кому не обращаясь, вслух проговорил я.

– Ты. Не. Виноват, – раздельно произнес Миша. – Если бы не это, вы бы оба сейчас скорее всего были мертвы.