Невская битва. Первый подвиг Александра

Пешие двинулись по Волхову на расшивах, конные вслед за ними берегом, торопясь. Шли одвуконь, каждый конный вёл в поводу запасного. Князь шёл берегом. Он очень торопился отправить вниз к Ладоге хоть пеших, чтобы той было чем защищаться.

Перед отплытием Александр долго говорил с Мишей, наказывая поторопиться к Ладоге, но не рисковать. Вперёд высылать даже с расшив дозорных. Если шведы всё же успели подойти к Ладоге и взять её, то не нападать, подождать, затишась, подхода конных. Если же проклятых ещё нет, то в Ладоге встать, дальше ни ногой. Помочь ладожанам ещё укрепить город, запасы сделать, да и самим кой-чем запастись. Обещал на конях быстро догнать:

— Нас не ждите, идите быстро, как сможете. Вы в Ладоге нужнее. Бог даст, все успеем дойти, а нет, так хоть вы там окажетесь.

Пришло время расставания. Прощались привычно, не в первый раз уходила рать от вольного города на защиту своей новгородской пятины. Так всегда старались поступать новгородские князья — встречать врага подальше от города. Верно, лучше побить его загодя, чем отражать нападки с самих крепостных стен, хотя и они весьма крепки. Но на стены последняя надежда.

Женщины уже обняли своих мужей, расцеловали и обещали ждать; пешие погрузились на расшивы, оттолкнулись длинными шестами от пристаней, взялись за вёсла и подняли паруса. Теперь пришло время отправляться конным. Они тоже ждали наготове. Часть своего оружия всадники отправили на расшивах, чтобы идти налегке, так быстрее. Из восьми сотен конных триста — княжья дружина, у неё семей почти нет, ни к чему заводить, остальные пять сотен — новгородцы. Этих провожали их жёны, дети и просто любушки.

Княгиня Александра вместе со всеми. Она провожала мужа в его первый самостоятельный поход. Молодая женщина твёрдо решила сказать князю о будущем сыне. Александр Ярославич подошёл к жене, обнял за плечи:

— Жди! Вернусь!

Та всё же попросила:

— Вернись, Саша, ты сыну нужен...

Князь, уже начавший отворачиваться от неё, резко повернулся обратно, серые глаза впились в лицо женщины:

— Сын?

Та кивнула, блестя счастливыми глазами:

— Да, Саша, тяжела я.

Александр снова стиснул плечи жены:

— Сбереги! Я вернусь!

Обернулся к новгородцам, его голос, казалось, звенел радостью:

— Пора, новгородцы! Пора, время не ждёт!

Одним движением взлетел на своего любимого вороного коня, поднял руку, призывая конных к вниманию, потом резко махнул, посылая всех вперёд. Войско двинулось, сначала шагом, выходя в городские ворота, потом всё быстрее и быстрее. Надо торопиться, их ждёт Ладога и бой за Землю Русскую.

Глядя вслед удалявшемуся конному войску, княгиня Александра утирала слёзы. Плакали многие женщины, а как не плакать, если любимые мужья, сыновья, отцы ушли на тяжёлую битву с грозным врагом? Что их ждёт?

Вдруг она услышала, как кто-то сзади засомневался:

— Молод князь больно... Не наделал бы бед.

Ему вторил другой:

— Больно в себе уверен. Сидел бы за стенами новгородскими, их не взять. Не то побьют шведы всё войско, совсем некому город оборонять будет...

Александра не выдержала, обернулась и громко объявила, сама не ведая кому:

— Князь Александр Ярославич хоть и молод, а воин хороший! Он вернётся с победой!

Её голос едва не сорвался от волнения, но прозвучал звонко. Услышали многие, вокруг раздались одобрительные возгласы:

— Верно, княгиня!

— Не возрастом князь умён, а головой!

— И воин Александр Ярославич знатный!

— Вернутся наши с победой!

Княгиня Александра гордо вскинула свою красивую голову и отправилась в терем ждать. Для неё наступили очень тяжёлые дни без вестей от любимого мужа.

Шнеки действительно дошли только до порогов, как и рассказывали разведчики-датчане, река делала крутой изгиб и перед большой излучиной вдруг покрывалась множеством бурунчиков. Ладно бы разбивалась на несколько рукавов, хоть понятно было, где глубже, а то ведь просто мелко бурлила, напрочь скрывая своё дно. На мель налететь легко, сильное течение не даст лавировать среди этих выступов, ветер по-прежнему встречный. Биргер сам прошёл до самых порогов, но дальше не рискнул, согласился, что надо пока встать и выждать. Но прежде чем бросить якоря, потребовал отправить сотню прочесать берег, причём предложил сделать это норвежцам. Ульф удивился:

— Почему не твои?

Усмешка исказила лицо Биргера:

— Чтоб Мельнирн не сказал, что я захватываю его добычу...

— А может быть добыча? — чуть глуповато поинтересовался Ульф.

Подумав: «С какими идиотами приходится иметь дело!», Биргер кивнул:

— Конечно, здесь же живут люди. Их надо уничтожить всех, чтоб не успели никому рассказать о нашем приходе. С этим отлично справятся Мельнирн и его люди.

— Да, он любит вырезать всех до единого... — согласился Ульф.

Норвежцы отправились на берег, но не сотней, а двумя. Они облазили все окрестности и вернулись ни с чем.

— Тут пусто, как у меня в животе! — объявил раздосадованный Мельнирн.