Невская битва. Первый подвиг Александра

Ингеборга могла позволить себе думать так, в её венах текла королевская кровь, она даже на мужа, пусть и родственника (у них был общий прапрадед), смотрела свысока.

Но папа Григорий не успокоился, теперь он объявил почти крестовый поход против Хольмгарда и его земель. Этого не понимали многие, особенно купцы Ганзы: к чему разорять то, что приносит прибыль. Торговать с Хольмгардом куда выгодней, чем воевать с ним.

Так считал и брат Ингеборги, король Швеции Эрик, за свой недостаток прозванный Картавым. Эрик вообще не любил воевать, он любил свой замок и спокойствие.

А вот Биргер почему-то задумался. Он был хорошим христианином, но Ингеборга прекрасно понимала, что вовсе не призыв далёкого Папы обратить в христианство язычников интересует мужа, а что-то другое. Биргер умён, силён, хотя и молод, ему чуть больше двадцати. Он принадлежал к одному из самых богатых и сильных родов Швеции, иначе и не могло быть, потому что и речи не могло идти о том, чтобы отдать сестру короля в жёны кому попало.

Ингеборга всегда чувствовала, что она дочь короля и сестра короля, а потому сначала не слишком радовалась, что выйдет замуж не за короля, а за Биргера Магнуссона, даже зная, что он самый богатый человек в Швеции, вернее, будет таковым, когда получит всё родовое наследство. Но главное имение семьи — Бьельбу — уже сейчас принадлежало ему. Вот в это имение и намеревался отправить ко времени родов свою супругу Биргер. Конечно, Ингеборга противилась, ей было скучно в удалённом от моря имении, и настояла, чтобы ребёнок родился в Сигтуне.

Хольмгардские купцы привозили такие товары, что руки сами чесались отобрать всё. Но Биргер прекрасно понимал, что, отобрав единожды, просто перекроет путь купцам и те повезут свои ценности дальше в Любек Сигтуна, как когда-то Бирка, во многом держится на товарах с востока, этих купцов обижать нельзя.

Он распорядился, чтобы пришёл Агнар. Лучше всё услышать от своего человека, который не станет врать или пугать.

Агнар почти недоумённо смотрел на Биргера. С чего это зять короля так заинтересовался Хольмгардом и его молодым князем? Но рассказывал, постепенно втягиваясь и увлекаясь воспоминаниями.

Агнар («достойный воин») бывал в Хольмгарде трижды, а в Альдегьюборге и того больше, даже счёт потерял сколько. Приходилось сопровождать купеческие когги. Купцы народ хитрый, они объединились вон в союз, договорились и всё чаще ходили не отдельными судами, а целым караваном, нанимая драккары для защиты. Агнар так ходил дважды, когда впереди драккар Севара, за ним три больших когги, потом шёл драккар самого Агнара, потом ещё два купеческих судна, и замыкал драккар Раудкара.

Ох и досталось тогда рыжему! Нападавшие то ли поздно углядели караван, то ли нарочно взялись за последнего, но больше всех пострадал именно Рауд-кар. Пока остальные развернулись, пока подоспели, рыжему даже бороду пощипали. Но и нападавшие вольные пираты были биты не на шутку.

Но Биргера не интересовала пострадавшая рыжая борода и кудри Раудкара, он снова спросил о Хольмгарде и князе Александре. Агнар махнул рукой:

— Мальчишка! Борода начала ли расти? В Хольмгарде всё решает не князь, а вече, нечто вроде нашего тинга, только туда допускаются все взрослые и свободные жители города. Орут так, что едва ли можно что-то понять, но решениям обязаны подчиниться все, даже князь. Представляешь, Биргер, они князя не выбирают, а нанимают! Вместе с дружиной нанимают, чтоб защищал.

— Какой смысл нанимать молодого князя? Если он совсем мальчишка, то как сможет защитить?

Агнар пожал плечами, он и сам этого не понимал, но никогда не задумывался. Этот Хольмгардский князь не жил в самом городе, а потому попадался на глаза редко.

Биргер слушал рассказ Агнара о трудностях плавания в озере, через которое нужно проходить по пути до Хольмгарда, и думал, не об этих ли трудностях говорила женщина.

— А что ты знаешь о порогах, говорят, они тоже опасны.

— Да! И пороги опасны, и озеро. Дурное там всё, хотя русы не боятся, умеют договариваться со своим Озёрным.

— С кем?

— Они так зовут духа озера. Там осенью река вдруг начинает течь из моря обратно в сторону озера. И ветры хуже морских.

— Мы пойдём летом.

— Надо просто расспросить хольмгардских купцов, да и наших тоже. Они точно знают, когда и что.