Невозвращенцы

Охрана, вероятно, решила под прикрытием машины подобраться поближе к укрытию, в котором засел Станислав. Хотя было еще предположение, что джип без водителя просто направят на окоп и перекроют обзор стрелку. Возможно и то, что зажигательными пулями ударят по бензобаку… Вариантов много, особенно если до этого голливудских боевиков насмотреться. Но, увы, внедорожник не танк и даже не бронетранспортер с его противопульной броней.

Ухмыльнувшись простоте душевной охранников, а точнее — их бестолковости, Стас, посильнее размахнувшись, метнул последнюю боевую гранату и, выждав, когда осколки просвистят над головой, прицельно ударил из пулемета по внедорожнику. Длинная очередь в клочья разнесла радиатор и капот, брызнуло осколками лобовое стекло, джип осел на пробитых шинах. Это то, что было видно, а что наделали крупнокалиберные пули с двигателем и трансмиссией, осталось за «кадром». Гордеев не сомневался, что автомобиль восстановлению уже не подлежит. Да и для того чтобы его сейчас сдвинуть с места, нужен хороший тягач.

— Мины прошли, двигаемся к условной точке, — как нельзя вовремя прозвучал в наушнике долгожданный доклад Горана.

Ну что, дело сделано, можно было оставлять позицию. Правда, выполнить данный маневр было сейчас весьма проблематично. Предположение Стаса, что к охранникам на джипе подтянулась помощь с блокпоста, оказалось верным. Даже на слух было ясно, что стволов прибавилось. Да еще и разбитый автомобиль «подогрел» парней Гонсалеса. Поднявшаяся бешеная стрельба с двух направлений накрыла свинцовой метелью окоп, в котором укрывался Гордеев, так, что он и головы поднять не мог.

Прислушиваясь к свисту пуль и стряхивая с головы отколотые ими базальтовые крошки, Станислав обдумал свое положение. Честно говоря, ситуация была неприятная. Если у «чатлан» в море злости имеется хоть капля разума, они сообразят, что если с одного фланга сковать его активность на короткое время кинжальным огнем, то с другого можно подобраться к пулеметному гнезду вплотную или обойти его по обрыву. И тогда — вот он, Стас Гордеев, голубчик, как на ладони: хочешь, стреляй в него, хочешь, каменьями забивай, в плен бери…

Подобные бубновые перспективы и дальнейшие крестовые хлопоты Станиславу совсем не понравились. А потому он решил не дожидаться, пока разум охранников восторжествует над их эмоциями, и взял инициативу в свои руки. Точнее, в руки он взял светошумовую гранату. Прежде чем привести ее в боевое состояние, Стас оглянулся, проверяя, на месте ли веревка для спуска, не перебила ли ее случайная пуля, после чего выдернул чеку и швырнул «Радугу» подальше за бруствер. За ней последовала вторая и третья.

Едва пошли радужные переливы, Гордеев крепко зажмурился. Парни Гонсалеса, уже наученные горьким опытом, без сомнения, сделали то же самое. Стрельба в одно мгновение прекратилась, тишина наполнила барабанные перепонки, которые через секунду содрогнулись от череды громких разрывов.

При первой яркой вспышке «Радуги», проникшей через плотно закрытые веки, Стас стартовал из состояния лежа в положение полусогнувшись. Шумовое оформление уже не застало его в окопе, а настигло со спины. Правда, термин «стартовал» в его положении был не совсем точен. Гордеев вскочил на четвереньки и словно примат-предок, руководствуясь лишь зрительной памятью, посеменил к веревке. Бежал он не точно в сторону обрыва, а чуть наискосок, чтобы поймать рукой канат, а не пустоту.

В его распоряжении было не более трех-пяти секунд, пока противник не придет в себя после тройной «Радуги» и не протрет глаза. Он успел. Пальцы поймали веревку. Не останавливаясь, лишь перехватив ее покрепче, Станислав метнулся к обрыву. Все три светошумовые гранаты уже сработали, можно было открывать глаза, что Гор и сделал.

Но не он один обрел зрение. Автоматная очередь со стороны дома, откуда Стас был хорошо виден, едва не настигла его на последнем перед обрывом шаге. Он кожей ощутил смертельное дуновение, пули пролетели в миллиметрах от него. Но, как говорится, чуть-чуть не считается.

Обжигая кожу на ладонях, Гордеев слетел по канату вниз. Едва почувствовав под ногами землю, он рванул вдоль скалы к проходу в минном поле. На ходу Станислав включил прибор ночного видения, высматривая на земле вешку, обозначавшую безопасную тропку, проложенную среди противопехотных мин. Он чуть не проскочил знак. Стас уже миновал вешку, но сработало едва ли не звериное чутье, заставившее его обернуться. Глаза поймали поваленную, втоптанную в траву очищенную от коры ветку-рогатину. Видимо, это «постарались» его напарники, тащившие на себе бесчувственного Гонсалеса.

Повернув на безопасную тропинку в минном поле, Станислав уменьшил скорость передвижения. Проход был относительно широкий, но в приборе ночного видения расстояние до предметов на сантиметры, но искажалось. Была опасность того, что он наткнется ногой на неровность и оступится, сделает шаг в сторону… Но пронесло, не оступился, не споткнулся.