Читаем Невозможно! Невозможно. Невозможно? (СИ) полностью

- Ты ведь сдержал свое обещание? – неожиданно шепнула Кара мне на ухо. Я все еще обнимал ее за талию, наслаждаясь поцелуями с ней, ощущением ее острого, влажного язычка, скользящего по моим губам.

- Конечно… - у меня не возникло и мысли пригласить кого бы то ни было в ее отсутствие в свои покои. Я… Я не понимаю, что стало тому причиной, но я не хочу делать чего-то, что может задеть ее. Я хочу оставить то, что было раньше, в прошлом. Я не знаю, почему, но отрицать это уже поздно – я люблю ее. – Я ведь дал тебе слово…

- Я сдержу свое обещание, - Кара смотрит мне в глаза, огромными, знакомыми до дрожи, глазами. – Я вернусь в Д’Хару, когда мы разберемся с новой порцией проблем…

- Конечно, - я неожиданно для себя мягко провел рукой по ее плечу, и с губ сорвалось всего одно слово… - любимая…

- Что?.. – тихое, чуть сбившееся дыхание выдает чувства, не отразившиеся на ее лице. – Что ты сказал?

- Ты прекрасно все слышала! - сарказм прорывается наружу, не спрашивая, уместен ли он сейчас.

- Я тоже тебя люблю… - отвернулась девушка, натягивая на лицо язвительность. Хочется улыбнуться – мне нравится эта ее черта. Но я лишь крепче прижимаю к себе хрупкое теплое тело в кожаном узком костюме.

- Я знаю это… - я чувствую, как пальцы Кары сплетаются с моими. – Не надейся, что я буду признаваться тебе десять раз в день…

- Если ты сделаешь это больше одного раза в месяц, я тебя убью, - фыркнула Кара. В голубых глазах, совсем близко, промелькнула искорка счастья. Этой искорке предстоит повториться, и уже скоро… В день, когда я попрошу ее руки… - Мне сегодня остаться с тобой?

- Ты еще спрашиваешь? Между прочим, ты меня приучила к своему присутствию. Без тебя я сплю очень плохо! – блеск, видный даже в полумраке. И усмешка на губах прекрасно распознавшей мое ехидство Кары.

- Тогда я, так и быть, позволю тебе поспать получше…

- Ты неисправима!

- И именно за это ты меня любишь, - на это просто нечего ответить… Не потому, что я не найду очередной колкости. А потому, что она права…

========== V.Я согласна, но при одном условии! ==========

Тяжелое одеяло, черное, с красным узором, вышитым атласом. Легкое потрескивание пламени в очаге, отбрасывающем на стены причудливые отсветы и играющем тенями. Тяжелое дыхание и руки, обнявшие меня… Мне почему-то кажется, что я вот-вот проснусь и выяснится, что все это – сон, Даркен еще не приехал и они с Зеддом не провели полдня в комнатах Волшебника, размышляя, что делать с Ричардом. И те слова, несколько часов назад, не прозвучали…

«Любимая». Я едва расслышала это, сказанное тихо, почти неслышно. И сейчас в глубине души приятный огонек согревает уютным теплом. Я знаю, что он никогда, никому не говорил и этого единственного слова. Я хочу верить, что значу для него что-то по-настоящему особенное… В душе все так же одновременным, безумным вихрем сплетаются притяжение к нему, страсть, легкая примесь нежности… И обида, злость, все то, костер чего погасить сразу просто невозможно. Но однажды он погаснет, я хочу в это верить. Мы научимся жить иначе… Жить, не оглядываясь на прошлое, миновав этот хаос чувств и эмоций. Я люблю его, и одновременно страстно ненавижу… Все слишком крепко смешалось, и эти два чувства уже неотделимы друг от друга… Я почти готова сразу после свадьбы Ричарда уехать, послав все к шадрину, с ним. Но я не могу…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное