Невоздержанность

Будучи первым, кто спросил, он по умолчанию выбрал первое свидание. Но в конце вечера, когда он пригласил ее на второе свидание, она согласилась и на это. С тех пор они встречались по крайней мере раз в неделю, иногда два или три раза, в зависимости от его графика, который, между работой в местной газете за рулем грузовика, посещением занятий или репетициями с группой, часто был немного напряженным. Казалось, она искренне наслаждалась его обществом, в этом он не сомневался, но он был не настолько глуп, чтобы думать, что это была единственная причина, по которой она встречалась с ним. Ее подростковый бунт, который стойко и тщательно подавлялся во время учебы в старших классах, теперь давал о себе знать с удвоенной силой. Ее родители абсолютно ненавидели Джейка, ненавидели все, за что он выступал и что олицетворял. Джейк был воплощением всего, от чего они всегда пытались держать ее подальше, когда не пускали в государственную школьную систему. У него были длинные волосы, он играл на гитаре, он пел эту злую рок-н-ролльную музыку, у него не было никаких целей в жизни, кроме какой-то ошибочной мечты стать профессиональным музыкантом и своего воспитания... Боже милостивый, их драгоценная дочь встречалась с ребенком, который никогда в жизни не посещал церковь! Он был сыном человека, который протестовал против войны во Вьетнаме и маршировал за гражданские права, который, что хуже всего, работал адвокатом в ненавистном Американском союзе защиты гражданских свобод, группе, которая помогла убрать молитву из государственных школ, которая помогла легализовать аборты! Все эти лакомые кусочки о жизни Джейка и прошлой и настоящей деятельности его отца были с радостью переданы родителям Мишель самой Мишель на еженедельной основе без какой-либо иной причины, кроме как для того, чтобы поднять им настроение. Она наслаждалась новообретенной свободой, которой обладала, говорить им "нет", когда они требовали, чтобы она перестала с ним встречаться, пренебрежительно пожимать плечами, когда они угрожали лишить ее школьного фонда или отобрать у нее машину.

"Я сказала им, что если они это сделают, - однажды сказала она Джейку, - то мне просто придется съехать и найти работу официантки или что-то в этом роде, чтобы закончить школу. Может быть, в одном из тех мест, где тебя заставляют носить короткие юбки".

Хотя Джейк все еще не был уверен, так ли уж ему хочется быть символом восстания, чтобы Мишель могла отомстить своим родителям, он должен был признать, что хохотал до упаду, когда она поделилась этим с ним. Особенно когда она описала, каким красным стало лицо ее отца, как он не мог говорить большую часть пяти минут, как ее мать упала на колени и начала молиться прямо там, посреди гостиной.

Тем не менее, их отношения были связаны не только с отложенным бунтом и раздражением консервативных родителей-христиан. Если бы это было так, один из них или оба, несомненно, уже приняли бы решение двигаться дальше. Это единственное, что свело их вместе. Они остались вместе, потому что искренне наслаждались обществом друг друга различными способами. Что касается Джейка, то ему нравилось стирать с нее наивность, показывая ей то, в чем ей было отказано в детстве. Она впервые напилась с Джейком. Именно он познакомил ее с удовольствиями курения марихуаны. Он познакомил ее с рок-н-ролльной музыкой - настоящей рок-н-ролльной музыкой вместо отфильтрованного популярного дерьма, которым ее пичкали в школе и дома. И, конечно же, он приобщил ее к удовольствиям плоти - или, по крайней мере, к той их части, которую она позволила бы ему разделить с ней. Он был не первым мальчиком, поцеловавшим ее по-французски, но он был первым, кто положил руку на ее обнаженную грудь, скользнул пальцами под ее чопорную юбку и поиграл с ее влажными вагинальными губами под трусиками. Его член был первым, к кому она прикоснулась, первым, кого она действительно увидела во плоти. Он научил ее, как правильно делать ручную работу, не проливая ни капли подношения на диван, или сиденье автомобиля, или кресло в кинотеатре. Пока это было настолько далеко, насколько позволяло ее ханжеское воспитание, но она несколько раз намекала, что для нее не совсем смертный грех пройти с ним весь путь до конца, если она действительно раскается потом.

"Итак", - спросил Мэтт, когда трио пробралось немного ближе к сцене, глаза Мишель вглядывались в темноту, ища его, "ты уже подключилась к этому дерьму, или что?"

"Я добираюсь туда", - ответил Джейк, вставая и отряхивая пыль с джинсов. "Теперь это будет в любую ночь".

Это немедленно вызвало выражение скуки на лице Мэтта. В его представлении о мире не существовало такой вещи, как женщина, достойная ожидания более двух свиданий для сексуального контакта. И даже это было слишком натянуто. "Ну, иди поговори со своей маленькой девственницей. Я останусь здесь и присмотрюсь к будущим поклонницам".