Невольно беременна

И, только отмерев, заплакала, выкидывая телефон, на который поступило новое сообщение, из рук. На тот момент оно меня не волновало. Я неслась со всех ног к Адаму, который уже лежал без сознания.

Ребекка плакала, держала кровоточащую рану руками, а я просто сидела рядом, упав на колени.

Мысли были пустыми, прямо как и сейчас. Ничего. Белое полотно.

А на нём красными буквами слова: «Лишь бы всё было хорошо».

Но с каждой секундой надежда угасала. Адам белел на глазах. А кровь в районе сердца растекалась всё больше.

Я уже успела тысячу раз попросить не слышавшего меня бога помочь ему, но не сдавалась.

Он не мог умереть сейчас.

Ведь у нас всё только наладилось…

Это невозможно, и я просто не верила.

И, наконец, мои молитвы были услышаны. Или Ребекки, не знаю. Врачам с трудом, но удалось его спасти. Ему повезло: пуля прошла навылет рядом с сердцем и ничего не задела.

Услышав это, я подумала, что сплю, но нет. Пульс на экране стабильно, хоть и медленно отбивал в его теле.

Всё это время мы сидим здесь, дожидаясь, когда Картер очнётся. Возможно, это будет завтра, послезавтра, через месяц, а, может, никогда. Он потерял много крови. И повезло, что оказалась поблизости Ребекка, которая, не раздумывая, согласилась стать донором.

И всё было бы хорошо, если бы не её вечно проговариваемые слова:

– Это всё из-за тебя.

Она снова произносит их вслух, и я не выдерживаю.

– Почему ты винишь в этом меня? – поворачиваюсь в её сторону, рассматривая красные глаза и лицо. – Это я стреляла в него? Я всадила ему пулю в грудь? Почему ты винишь меня в том, что случилось с Картером?

Я знаю виновника. И рассказала об этом Джону. Показала сообщение, которое пришло до выстрела.

То, которое пришло позже, не стала. Оно бы всё равно ничего не дало.

Одно слово, из-за которого Картер чуть не умер.

«Конверт».

И всё.

– Он бы увидел кого-то поблизости, если бы не ты. Адам всегда был щепетилен к мелочам. Любым звукам. Мог увидеть даже хорошо спрятанного человека. И если бы не ты, он бы заметил того стрелявшего, сидевшего на крыше!

Да, банально, предсказуемо. Но убийца моего жениха просто затаился на самой высокой точке дома, стреляя оттуда. Его успели взять, но было слишком поздно. Мужчина принял какие-то таблетки и умер прямо там.

– Рядом с тобой он ничего не видит. Не обращает внимания. Становится как слепой котёнок, который тянется только к тебе. Ты ведь не знаешь, да? Ты очень дорога Адаму, настолько, что если бы эта пуля полетела в тебя, он бы принял её, не раздумывая! А я бы корила его за это всю оставшуюся жизнь!

Понимаю, что говорит на эмоциях. У меня у самой после её слов они выливались через край. Но всё, что мне остаётся сделать – с силой сжать кулаки.

Я понимаю Ребекку. Родной брат чуть не скончался.

Поэтому не спорю с ней, встаю с места. Отворачиваюсь и иду, сама не знаю, куда. Умыться бы…

Трель телефона раздаётся в кармане. Замираю, останавливаясь на месте.

С опаской достаю смартфон, надеясь увидеть там не неизвестный номер.

Руки дрожат, как и коленки, но я всё равно смотрю на дисплей.

Облегчённо выдыхаю, когда вижу звонящего мне Влада.

Сразу же отвечаю, прислоняя телефон к уху. Продолжая идти вперёд.

– Да, милый? – стараюсь придать безжизненному голосу хоть немного радости.

– Алиса! – его восторженный тон, который каждый раз поднимает мне настроение, сейчас не справляется со своей задачей. – Тётя сказала, что меня скоро выпишут! Я уже чувствую себя как никогда лучше! И пойду в школу!

Точно, на носу ведь первое сентября… Но вряд ли у Влада получится пойти в школу.

– Это отличная новость, малыш, – улыбаюсь, радуясь за брата. Хоть у кого-то всё было хорошо. – Не забывай тренировать свой корявый почерк. Больница – не повод отлынивать от прописей.

– Злюка, – даже не видя, знаю, что он надул губы. – Когда ты приедешь?

И снова этот вопрос, на который у меня нет ответа. Я уже и не знаю, что думать. Когда вокруг всё вертится так быстро, что я не успеваю оценить обстановку.

– Раньше, чем ты думаешь, милый мой, скоро, – я не люблю лгать. Но делаю это раз за разом.

– Я буду ждать, – его голос на несколько секунд даёт чувство радости. – Ой, медсестра пришла. Я чуть позже позвоню!

– Хорошо, жду твоего звонка, – после моих слов идут протяжные гудки.

Улыбка сразу же сползает с лица, и я смотрю на мигающий дисплей.

Пока говорила с братом, пришло одно сообщение. Последние цифры номера сразу же врезались в глаза, из которых начали вытекать горькие слёзы.

Я не хочу читать. Но мне приходится.

Открываю сообщение и снова смотрю в строки, напоминающие мне о том, что если не сделаю то, что автор хочет, придётся расплачиваться.

«Подойди к палате».

Телефон чуть не выскальзывает из рук.

Первая мысль, посетившая голову: откуда он знает?

Мы были в частной клинике. Здесь были люди из дома Адама, которые также сильно волновались за него и чувствовали свою вину. Это ведь они пропустили стрелявшего человека.

Бегу так, как не бегала никогда. Сломя голову, наплевав на всё.

Я боюсь. Боюсь, что сейчас он что-нибудь сделает.