Невинный дуэт

— Не боюсь, — честно ответила я. Брай не позволил бы и волоску упасть с моей головы. Было нелепо думать иначе.

— Но тебе стоит. Я с самого начала предвидел, чем все закончится, и боролся с необъяснимой тягой к тебе. Неужели ты не задумывалась, почему до тебя я ни с кем не целовался? Потому что не мог позволить себе уподобиться отцу. Я не мог позволить себе стать одержимым. Но ты привлекла меня без малейших усилий. Ты просто была самой собой, и меня завораживало все в тебе. Рядом с тобой я впервые почувствовал себя живым. Я не смог отпустить тебя и превратился в того, кем всю жизнь старался не стать.

— Брай, ты хочешь меня убить? Если я попытаюсь уйти.

— Во-первых, ты от меня не уйдешь. Во-вторых, я никогда не причиню тебе боль.

— Тогда какая разница? Ты не причинишь мне боль, и я не хочу уходить. Я люблю тебя, Брай. Разве ты не видишь? Ты меня дополняешь. Мы идеальная пара. Мой хаос и твой порядок. Я думала, ты никогда меня не полюбишь, и только поэтому сбежала. Но ты уже любил меня так сильно, что испугался сам. Мы отталкиваем друг друга, боясь быть отвергнутыми. Когда на самом деле все это нас объединяет.

— Ты серьезно?

— Серьезнее не бывает. Можешь без зазрения совести становиться абсолютно одержимым мной. По правде говоря, я буду только рада, — с улыбкой закивала я. Как можно не хотеть, чтобы любимый человек был тобой одержим?

— Ты выйдешь за меня замуж?

— Хоть сейчас, если бы здесь был священник.

Брай попытался подняться с кровати, но я обвила его руками и ногами, удерживая рядом.

— Сначала доведи меня до стольких оргазмов, чтобы я не могла двигаться.

О чем-то секунду поразмыслив, Брай с улыбкой посмотрел на меня.

— Я только что вычеркнул все дела из списка. На повестке дня осталась одна задача — заставить мою Динь-Динь светиться.

Я рассмеялась, и он уткнулся лицом мне в шею, нежно ее целуя. Когда-нибудь потом я решила спросить, почему Брай так меня называл.

Брай

Десять лет спустя…

Закрыв парадную дверь, я ухмыльнулся. Наш сын Питер уехал на неделю в летний лагерь, и дом был в нашем полном распоряжении.

Перед рождением Питера мы переехали в пригород. Пентхаус был замечательным, но мы хотели для нашего маленького мальчика максимально нормальную жизнь. Задний двор был достаточно просторным для десятерых мальчишек, но, к сожалению, мы больше не могли иметь детей. Доктор Лонг неоднократно называла Питера чудом. Маленькое тело Динь смогло доносить его лишь до тридцати недель, после чего у нее открылось кровотечение, и я чуть не потерял их обоих. После родов ей потребовалась экстренная гистерэктомия, чтобы исключить еще одну беременность.

Наверное, я переживал сильнее Динь. Я стремился исполнить все ее мечты, и если она хотела много детей, они бы у нас появились. Мне было плевать, пришлось бы нам усыновить или воспользоваться услугами суррогатной матери, но Динь сказала, что наша жизнь устраивает ее такой, какая есть.

Каждый день, глядя на нее и нашего мальчика, я не мог поверить своей удаче. Я немного боялся одержимости, но постоянно напоминал себе, что никогда не наврежу Ребекке. В моей душе был темный уголок, и когда мне хотелось туда пойти, я напоминал себе, как нежна и хрупка моя фея. Мне хотелось одного — любить ее и лелеять.

— Ох, Динь, — напевал я, запирая замок и включая сигнализацию. Ранее я сходил в магазин, и теперь мы были снабжены для жизни в укрытии. Я не планировал выходить из дома следующие семь дней или выпускать отсюда Динь. А еще я не планировал носить одежду, поэтому с порога начал расстегивать пуговицы на рубашке.

Услышав справа шум, я осмотрелся, но ничего не увидел. Затрещал интерком, и по дому разнесся смех Динь.

— Вызываю мистера Ваниль, — сказала она с ужасным наигранным акцентом.

Я закатил глаза. Она редко так меня называла, разве что если хотела позлить и заставить ловить ее. И метод работал.

Подойдя к интеркому, я нажал на кнопку.

— Есть ли в этом доме фея?

— О, да, полагаю, она очень непослушная и повсюду разбрасывает волшебную пыльцу. Наверное, вам стоит найти ее и отшлепать.

— А я и отшлепаю, если она продолжит называть меня Ванилью.

— О нет, Ванилька! В таком случае, Ванилька, я непременно передам ей не называть вас Ванилькой. Я уверена, она не хотела вас обидеть, Ванилька. Это было бы грубо, не так ли?

— Динь, — прорычал я.

— Желаю удачи в поисках, — рассмеялась она и отключила связь.

Динь считала себя хитрой, но я точно знал, где искать. По пути наверх расстегнув рубашку, я ее скинул. На втором этаже я снял штаны и обувь, оставшись только в белье.

Насвистывая мелодию, я направился через спальню прямиком к нашей гардеробной. До меня донеслось хихиканье. Подходя к двери, я не мог не смеяться. Динь поймали с поличным, но она была слишком игривой, чтобы переживать.

— Если хочешь жить, выходи с поднятыми руками и без штанов, — велел я.

Секунду спустя она открыла дверь и абсолютно голая попыталась проскочить мимо меня. Я поймал ее и, закинув на плечо, пошел к кровати. Динь радостно завизжала и вскрикнула, когда я повалил ее на постель и опустился сверху.