Невинный дуэт

От того, что Брай назвал меня «Динь», в моей груди разлилось тепло, быстро исчезнувшее при упоминании другой женщины. Он знал, что она живет в этом доме. У меня не было права на ревность, ведь Брай мне не принадлежал, но душевная боль все равно сжала сердце.

Я захлопнула дверь ванной и заперлась, как капризный ребенок. Мне стоило поблагодарить Брая. Он пришел за мной, несмотря на то, что я сбежала, не сказав ни слова. Просто возвращение сюда затуманило мой разум.

— Ребекка, сейчас же открой! Больше ничто никогда не разделит нас, — прорычал Брай, барабаня кулаками в дверь.

Мое детское поведение перешло на новый уровень, и я сгримасничала, шепотом передразнивая его слова.

Стук стих, и на миг мне показалось, что Брай сдался.

— Динь, пожалуйста, открой. А если ты поскользнешься в душе? С запертой дверью я не смогу быстро до тебя добраться. Подумай о своей безопасности, о безопасности ребенка. Ты ушибла голову, она закружится, ты упадешь.

Нежная просьба расплавила мое сердце, и я бережно потерла ладонью живот. Я отперла замок, и Брай открыл дверь, но войти не пытался. Он осмотрел меня с нечитаемым выражением лица. Тогда я поняла, каким растрепанным выглядел Брай.

Он всегда был сосредоточенным и пускай не утратил своей красоты, сейчас казался измученным. Судя по темным кругам под глазами, Брай не спал несколько дней. И не брился. Похоже, он похудел и ложился в кровать одетым. Брай был изможден.

Для меня он оставался самым красивым мужчиной на свете. Ужасно с моей стороны, но я не могла не надеяться, что мучился Брай из-за меня. Что от тоски по мне жизнь стала для него невыносимой. Что не я одна страдала в разлуке.

Не в силах находиться вдали от него, я неосознанно подошла к двери. Потянувшись, я прижала ладонь к щеке Брая и большим пальцем погладила его взъерошенную бороду. Он зажмурился и прижался к моей руке, будто контакт его успокаивал.

— Брай, — прошептала я, продолжая гладить его большим пальцем. — Я тебя люблю. Я сожалею, что сбежала, и сейчас не пытаюсь тебя оттолкнуть.

Он открыл глаза и немного расслабился. Мы впервые признались в любви, и момент был особенным для нас обоих. Я боялась озвучивать повисшие между нами слова, но в то же время мы были предельно честны друг с другом.

Брай всегда просчитывал возможные исходы любой ситуации, и я видела, что он отказывался отходить от меня даже на мгновение.

— Просто дай мне принять душ. Я не мылась несколько дней и почувствую себя лучше. Я хочу быть чистой, чтобы доктору было приятнее меня осматривать, — поскольку Брай все еще колебался, я добавила: — Я оставлю дверь открытой.

Похоже, я все-таки его убедила, и он кивнул. Я опустила руку, но Брай схватил ее, поднес ко рту и нежно поцеловал в ладонь. От простого прикосновения его губ все мое тело охватило пламенем, не вспыхивавшим с нашей последней близости.

— Хорошо, Динь, — согласился Брай и, отпустив меня, попятился.

Я стянула с себя футболку, радуясь возможности наконец-то от нее избавиться. Сняв трусы, я невыносимо захотела сжечь как их, так и ее. Когда я обернулась, Брая по-прежнему стоял в дверях и смотрел на мой живот. На его лице расплылась улыбка, придававшая ему ребяческий вид.

Раздался дверной звонок. Пришла врач, но Брай не шелохнулся, будто и не думал ее встретить.

— Брай? — неуверенно спросила я, гадая, собирался ли он впустить врача.

Брай посмотрел сначала на дверь, затем на меня, словно разрывался между желанием остаться со мной и необходимостью встретить доктора.

— Все будет хорошо, обещаю, — заверила я, но он продолжал стоять на месте. Дверной звонок затрезвонил снова. — Любимый, я скоро к тебе присоединюсь, ладно? Я здесь и никуда не денусь.

От ласкового обращения Брай еще немного расслабился, видимо, уверившись, что я никуда не уйду.

— Я не смогу ускользнуть незаметно, Брай. Я ведь не настоящая фея, чтобы вылететь в окно, — пошутила я, но он не веселился.

Брай помрачнел, и я тут же заскучала по его мальчишеской улыбке, которой любовалась несколько секунд назад. Я отругала себя за глупую шутку и за попытку поднять ему настроение.

— Нет, ты никуда не улетишь, Ребекка. Считай, тебе подрезали крылья, — прорычал он и выскочил из ванной. В его словах сквозило темное обещание. Мне хотелось остаться с Браем, но не жить в клетке. Чем больше времени я проводила здесь, тем острее чувствовала, как на меня давят стены.

Временами я не знала, кто такой Брай. Девственник в тридцать два, носил оружие со знанием дела, и его компания стоила черте сколько. Несмотря на все вышеперечисленное, я по-прежнему его любила. Возможно, жизнь в клетке была не так уж плоха, но мое смирение немного тревожило.

Отринув дурные мысли, я зашла в душ и вымылась так тщательно, что чуть не содрала кожу. Мне хотелось стереть с себя все следы Нико до последнего.