Невидимый убийца

Были здесь и Руди Ганн, и Хайрем Йегер, и еще сорок человек из НУМА. Приехали поприветствовать его и родители. Отец, Джордж Питт, сенатор от Калифорнии, и мать, Барбара, были потрясены изможденным видом сына, но держались бодро. Джулиан Перлмуттер тоже был здесь — он распоряжался едой и напитками. Ставшая членом палаты представителей Лорен Смит, давняя и очень близкая подруга Перлмуттера, нежно поцеловала Питта и с грустью отметила, как потускнел его взгляд.

А Питт смотрел на «Дивную Мэйв», сослужившую такую верную службу.

— Как же ты ухитрился, а? — спросил он у Джордино.

Лицо итальянца расцвело торжествующей улыбкой.

— После того как мы с адмиралом доставили тебя на вертолете в госпиталь на Тасмании, я вернулся на остров с очередным грузом различных припасов для пострадавших. Быстренько заглянул за восточные утесы и обнаружил, что наш тримаран пережил извержение. Прихватил пару австралийских инженеров и спустил их в расщелину. Они прикрепили посудину к тросу с вертолета. Я поднял ее на вершину утеса, где мы разобрали корпус и фальшаки. Пришлось, конечно, повозиться, но части, которые нельзя было погрузить в вертолет, мы закрепили под фюзеляжем. Потом я снова улетел на Тасманию, где уговорил пилота грузового самолета, направлявшегося в Штаты, подбросить жуткий груз до дому. С помощью ребят из НУМА мы ее снова собрали, едва успели к твоему прибытию.

— Ты добрый друг, — искренне сказал Питт. — Мне с тобой в жизнь не расплатиться.

— Это я у тебя в долгу, — ответил преданный Джордино.

— Очень жалею, что не смог попасть в Мельбурн на похороны Мэйв.

— Мы с адмиралом были там вместе с мальчиками и их отцом. Как ты и просил, когда гроб опускали в землю, играли «Лунную реку».

— Кто держал речь?

— Адмирал произнес написанные тобой слова. Все плакали.

— А Родни Йорк?

— Мы послали вахтенный журнал и письма Йорка в Англию с оказией. Вдова Йорка по-прежнему живет у залива. Милая старушка, ей уже под восемьдесят. Я говорил с ней по телефону, после того как она получила посылку. Даже и не передать, как она была счастлива, узнав, как провел свои последние дни ее муж. Она со всей своей семьей собирается привезти останки Родни домой.

— Я рад, что она наконец-то узнала, как все произошло, — сказал Питт.

— Старушка просила поблагодарить тебя за заботу.

У Питта слезы было навернулись на глаза, но тут к нему подошел Перлмуттер и сунул в руку бокал с вином:

— Ты оценишь этот вкус, мой мальчик. Превосходный шардоне с виноградников Колорадо.

Сюрпризы закончились, и вечеринка вошла в обычное русло, затянувшись далеко за полночь. Друзья подходили и уходили, пока не заговорили Питта так, что он уже с трудом удерживался от того, чтобы не уснуть. Наконец мать Питта настояла, чтобы сын прилег отдохнуть. Гости, пожелав ему доброй ночи и скорейшего выздоровления, стали разъезжаться по домам.

— Не появляйся на работе, пока не придешь в себя и не окрепнешь, — велел Сэндекер. — НУМА пока поборется с мировым злом без тебя.

— Есть одно дело, которым я хотел бы заняться примерно через месяц, — признался Питт, и в глазах у него полыхнул сатанинский отблеск старого пиратского огня.

— Что за дело?

Питт улыбнулся:

— Снова оказаться на острове Гладиатор после того, как очистится вода в лагуне.

— Что ты собираешься отыскать?

— Его зовут Бэзил.

Сэндекер изумленно воззрился на него:

— Кто такой, черт возьми, Бэзил?

— Морской змей. Полагаю, после того как вода станет чистой, он вернется на место привычного обитания.

Адмирал положил руку Питту на плечо и наградил его взглядом, которым обычно смотрят на ребенка, когда тот утверждает, будто он призрак.

— Отдохни хорошенько, а потом мы поговорим об этом.

Сэндекер повернулся и ушел, качая на ходу головой и бормоча что-то про всяких морских чудищ. Подошла Лорен Смит и взяла Питта за руку.

— Хочешь, я останусь? — спросила она тихо.

Питт поцеловал ее в лоб.

— Спасибо, только, думаю, мне лучше какое-то время побыть одному.

Сэндекер предложил Лорен подвезти ее домой, и она с радостью согласилась, поскольку на вечеринку по случаю возвращения Питта приехала на такси. Они сидели погруженные каждый в свои мысли, пока машина не проехала мост, за которым начинался город.

— Никогда не видела Дирка таким подавленным, — произнесла Лорен, храня задумчивое и печальное выражение на лице. — И не думала, что доживу до той поры, когда смогу такое сказать, но только огонь угас в его глазах.

— Он выправится, — уверил ее Сэндекер. — Пара недель отдыха, и он снова станет искриться жизнью.

— А вам не кажется, что он становится немного староват для роли отчаянного искателя приключений?

— Я не представляю себе его засевшим за стол. Он никогда не бросит бороздить моря и будет делать то, что ему по сердцу.

— Что движет им? — подивилась Лорен.

— Есть люди, которые рождаются не ведающими покоя, — философски заметил Сэндекер. — Для Дирка в каждом часе есть тайна, которую следует разгадать, в каждом дне — вызов, на который надо ответить.

Лорен взглянула на адмирала:

— Вы ведь завидуете ему, правда?

Сэндекер кивнул:

— Разумеется, да и вы тоже.

— Отчего это, как думаете?