Невидимый убийца

— Так ведь это я — единственная девчонка в этой части Тихого океана.

Питт легко коснулся губами ее лба:

— Стало быть, это твой священный долг исполнить мои самые потаенные фантазии.

— Будь мы одни, я бы поймала тебя на слове, — страстно прошептала она. — Пока же придется тебе пострадать.

— Могу попросить Ала пойти прогуляться, — ухмыльнулся Питт.

Отпрянув, она рассмеялась:

— Он недалеко уйдет.

Душа Мэйв тайно упивалась радостью, оттого что между ними не стоит никакая другая женщина.

— Ты мужчина особенный, — прошептала она. — Такой, какого каждая женщина жаждет встретить.

— Не совсем так, — рассмеялся Питт. — Я редко кормился любовью из их прекрасных рук.

— Может, потому, что слыл у них недоступным?

— Я не был бы таким, если бы они играли с открытыми картами, — шутливо заметил он.

— Я не это имела в виду, — серьезно заговорила она. — Море — вот твоя возлюбленная. Я это на лице твоем вычитала, когда мы в шторм попали. Выходило так, как будто ты с морем не боролся, а соблазнял его. Ни одной женщине не потягаться с такой огромной любовью.

— Ты ведь тоже страстно привязана к морю, — ласково сказал он, — и к его обитателям.

Мэйв глубоко вздохнула:

— Да, отрицать не могу: в нем вся моя жизнь.

Джордино прервал идиллию. Выбравшись из надстройки, он объявил, что из одного поплавка выходит воздух.

— Передайте насос, — велел он. — Если отыщу течь, постараюсь ее залатать.

— Как держится «Дивная Мэйв»? — спросил Питт.

— Как дама на танцевальном конкурсе, — ответил Джордино. — Проворна и податлива, все суставы послушны ритму.

— Пусть только доставит нас до острова, а потом я пожертвую ее Смитсоновскому музею — пусть наша посудина красуется там. Наверняка другой такой не будет.

— Попадем в еще один шторм, — уныло произнес Джордино, — и музей ее не дождется. — Он машинально обвел взглядом черный горизонт и вдруг вскрикнул: — Слева по борту огни!

Питт с Мэйв посмотрели в ту сторону, куда указывал рукой Джордино, и увидели зеленый правый бортовой огонь и белую россыпь огоньков по мачтам. Корабль проходил далеко от них, двигаясь на северо-восток.

— Корабль, — подтвердил Питт. — Километрах в пяти от нас.

— Он нас не заметит, — заволновалась Мэйв. — У нас же своих огней нет.

Джордино исчез в надстройке и быстро вернулся.

— Последняя сигнальная ракета Родни Йорка.

Питт бросил взгляд на Мэйв:

— Ты хочешь, чтобы тебя спасли?

Та потупилась и медленно покачала головой:

— Не мне принимать такое решение.

— Ал, твое слово? Обильная еда и чистая постель тебя не искушают?

Джордино расплылся в улыбке:

— Это не так заманчиво, как вторая битва с кланом Дорсеттов.

Питт обнял Мэйв за плечи:

— Я с ним.

— Два дня, — задумчиво пробормотала Мэйв. — Я поверить не могу, что и вправду снова увижу своих мальчишек.

Некоторое время Питт молчал, думая о неизвестности, которая ждет их впереди. Потом мягко сказал:

— Ты их увидишь и обнимешь. Я тебе обещаю.

Они не собирались отказываться от намеченной цели и перестали беспокоиться о собственных жизнях. Их настолько захватило желание добраться до острова Гладиатор, что они даже не стали провожать взглядом огни корабля.

48

Каботажный грузовичок «Ланикай» на всех парах вошел в залив Халауа около Молокаи. Все, кто был на судне, выстроились по борту и принялись сосредоточенно разглядывать стоявший на якоре корабль. Он, казалось, был спроектирован и построен армией инженеров-пьяниц, сварщиков-неумех и строителей нефтяных вышек из Оклахомы.

Над носом на балках каким-то впопыхах сотворенным довеском нависала обширная вертолетная площадка. Высокая надстройка мостика находилась в кормовой части и делала судно похожим на нефтеналивной танкер. Правда, на этом сходство и кончалось. Середину корпуса занимало чудовищное скопление всяких механизмов, весьма смахивающее на груду металлолома. Сущий лабиринт из стальных трапов, лесов, лесенок и труб окружал вышку, которая вздымалась словно ферма — из тех, что используют при запуске тяжелых ракет в космос. В сооружении на полубаке не было иллюминаторов, лишь впереди тянулся ряд окошек, похожих на бойницы. Краска на сооружении потускнела и облупилась, сквозь нее проступали потеки ржавчины. Корпус был выкрашен в цвет морской волны, надстройки — в белый. Механизмы, перекрашенные бесчисленное количество раз, имели неопределенный цвет.

— Все, теперь, увидев это чудо, я могу спокойно умереть! — воскликнул, обозрев судно, Руди Ганн.

— Как, хотела бы я знать, умудрился адмирал раздобыть «Гломар эксплорер»?![22] — воскликнула Молли.

— Даже не рискую гадать, — выдавил Ганн, у которого был вид маленького мальчика, впервые в жизни увидевшего самолет.

Капитан «Гуда» высунулся из приоткрытой двери рулевой рубки:

— Каперанга Ганна вызывает к межсудовому телефону адмирал Сэндекер.

Ганн поднял руку, давая понять, что вызов принят, и зашел в рубку. Взяв трубку, он услышал:

— Ты опоздал на целый час.

— Прошу прощения, адмирал. Демонтаж антенны оказался не из легких. Я приказал рабочим вести ремонт по ходу разборки, с тем чтобы избежать потом лишней суматохи во время сборки.