Невидимый фронт Второй мировой

Так усложняется сюжет повествования о Тане. Рассказ о ее очарованной душе следует дополнить рассказом о подлой, продажной душонке Василия Клубкова. Надо думать, что откроются еще и новые обстоятельства, которые осветят то, что сейчас еще кажется нам загадочным в истории Тани».

Лидову не удалось написать после войны документальную повесть о Зое Космодемьянской, как он мечтал. В июне 1944 года автор «Тани» вместе со своим другом – фотокорреспондентом Сергеем Струнниковым, сделавшим знаменитый снимок мертвой Зои, попал под бомбежку на аэродроме в Полтаве, где базировались американские «летающие крепости». Оба журналиста погибли. Кстати, на том аэродроме в качестве переводчика должен был служить Ричард Пайпс, ныне являющийся одним из наиболее известных американских специалистов по российской истории. Однако из-за того, что немцы разбомбили аэродром в Полтаве, его командировка в СССР тогда не состоялась.

После смерти Лидова в советской печати продолжала тиражироваться первоначальная версия о том, что Зою схватили в Петрищеве сами немцы. Раздетую догола героиню целомудренно одели. В пропагандистских мифах не нужна была тема предательства, чтобы у народа не возникало ощущения, будто предателей было слишком много. К тому же история с Клубковым не только объясняла, как немцы установили подлинное имя партизанки Тани, но и делала бессмысленным допрос ее немцами. Ведь от предателя враги уже узнали имя, и настоящую биографию героини, и место дислокации партизанского отряда. Так что германские солдаты истязали Зою из чистой «любви к искусству», точнее из-за стремления к реализации собственных садистских наклонностей, да еще из мести за лошадей, сгоревших в подожженной Космодемьянской конюшне. И подвиг Зои был чисто морального свойства. Он измерялся не нанесенным врагу ущербом, а нравственным превосходством над ним, выразившемся в отказе купить себе жизнь или хотя бы легкую смерть ценой предательства.

Клубков же, засланный в качестве германского агента в Москву, то ли сам явился с повинной, то ли был изобличен как неприятельский шпион. Его расстреляли по законам военного времени. Очевидно, перед смертью Василий и поведал о последних часах Зои.

Был ли Папаша Мюллер советским агентом

И советская, и германская сторона учитывали большую вероятность того, что многие агенты могли работать под контролем вражеской контрразведки, и пытались понять, когда им сознательно поставляют дезинформацию.

Нередко одна и та же радиоигра проводилась и немецкой, и советской разведкой в своих целях. Например, с конца 1942 года немцы стали использовать арестованных радистов «Красной капеллы» в оккупированных странах Западной Европы для зондажа возможностей сепаратного мира с Советским Союзом, а для этого необходимо было дать понять советской разведке, что радиограммы идут под германским контролем и отражают действительные намерения руководства Третьего рейха. Вот почему был даже организован побег ранее арестованного советского резидента в Западной Европе Леопольда Треппера (разумеется, без его ведома). Гестапо арестовало почти всех участников французского Движения Сопротивления, контактировавших с Треппером после побега, не тронув, однако, самого резидента, в расчете, что он сообщит в Москву о провале советской агентурной сети.

Леопольд Треппер так описывает в мемуарах радиоигру, которую заставило его вести гестапо: «25 ноября (1942 года. – Б. С.

) около девяти вечера я вновь предстаю перед моим „ареопагом“… Гиринг (начальник зондеркомманды гестапо „Красная капелла“. – Б. С.) не говорит со мной как с побежденным пленником; нет, лишь слегка изменив интонацию, он не без церемонности, я бы даже сказал, с известной торжественностью заводит речь о высокой политике. Его слова были бы уместны даже на дипломатическом приеме.

– Единственная цель Третьего рейха, – начинает он, – состоит в том, чтобы заключить мир с Советским Союзом… Все более разрастающаяся кровавая битва между вермахтом и Красной армией может радовать только капиталистов-плутократов. Разве не сам фюрер назвал Черчилля алкоголиком, а Рузвельта – несчастным паралитиком? Но вот какое дело: если в нейтральных странах легко войти в контакт с представителями англоамериканцев, то там почти невозможно встретить эмиссаров советского правительства (в Швейцарии не было советского дипломатического представителя, равно как и в Испании и Португалии; да и в Швеции, поддерживавшей с СССР дипломатические отношения, гости из Москвы были наперечет. – Б. С.

). Эта проблема долго оставалась для нас неразрешимой. Но наконец нам пришла в голову мысль использовать для этого „Красный оркестр“. Когда его сеть будет „повернута в обратную сторону“, т. е. будет действовать под нашим руководством, ее передатчики станут инструментами для достижения этого мира…».