Невидимый

Тотчасъ несъ домъ наполнился криками, приказаніями и топотомъ бѣгущихъ ногъ. Мастеръ Гиласъ самъ побѣжалъ затворитъ французскія окна на веранду, и въ эту самую минуту изъ-за забора показались солома, плечи и колѣно доктора Компа. Еще минута, — и Кемпъ продрался сквозь гряду спаржи и летѣлъ по лужайкѣ къ дону.

— Нельзя, — сказалъ мистеръ Гиласъ, задвигая болты. Очень сожалѣю, если онъ гонятся за вами, но войти вамъ нельзя.

Къ стеклу прижалось ужасное лицо Кемпа, поперемѣнно то стучавшаго въ окно, то въ бѣшенствѣ потрясавшаго раму. Видя, что усилія его безплодны, онъ пробѣжалъ по верандѣ, спрыгнулъ съ нея и началъ барабанить въ заднюю дверь. Потомъ обѣжалъ вокругъ дома къ его фасаду и выскочилъ на дорогу. И едва успѣлъ онъ исчезнуть изъ главъ мистера Гиласа, съ искаженнымъ отъ страха лицомъ все время смотрѣвшаго въ окно, какъ спаржу затоптали невидимыя ноги. Тутъ мистеръ Гиласъ поспѣшилъ наверхъ; продолженія охоты онъ не видалъ, но, проходя мимо окна, на лѣстницѣ слышалъ, какъ хлопнула боковая калитка.

Выскочивъ на горную дорогу, Кемпъ, естественно, побѣжалъ по ней внизъ, и, такимъ образомъ, ему пришлось собственной особой продѣлать то самое упражненіе, за которымъ онъ слѣдилъ столь критическимъ взоромъ изъ окна бельведера четыре дня назадъ. Для человѣка, не получившаго никакой подготовки, онъ бѣжалъ хорошо и, хотя лицо его было блѣдно и мокро, до послѣдней минуты сохранялъ полное хладнокровіе. На бѣгу онъ широко разставлялъ ноги и, видя когда попадались неудобныя мѣста, — кучи острыхъ камней или ярко блестѣвшаго на солнцѣ битаго стекла, — ступалъ прямо по нимъ, предоставляя невидимымъ босымъ ногамъ выбирать путь по своему усмотрѣнію. Въ первый разъ въ жизни Кемпъ открылъ теперь, что дорога по холму удивительно длинна и утомительна, что предмѣстья города тамъ, внизу, у подножія холма начинаются необыкновенно далеко, и что бѣжать самый тяжелый и медлительный способъ передвиженія. Всѣ эти мрачныя виллы, спавшія подъ полуденнымъ солнцемъ, казались наглухо запертыми и заколоченными; конечно, онѣ были заперты и заколочены по его собственнымъ приказаніямъ, но все же хозяева ихъ могли бы предвидѣть возможность какого-нибудь случая въ родѣ теперешняго.

Но вотъ на горизонтѣ началъ подниматься городъ, море исчезло за нимъ, и народъ внизу зашевелился. Къ подножію холма подъѣзжала конка. Далѣе былъ полицейскій участокъ. Но что жъ это сзади? Неужели шаги? У-ухъ!

Снизу на него глазѣлъ народъ, двое или трое людей куда-то побѣжали. Дыханіе разрывало ему грудь. Теперь конка была совсѣмъ близко, и «Веселые игроки» шумно запирали свои двери. За станціей конки были столбы и кучи песку канализаціонныхъ роботъ.

Сначала у него мелькнула мысль прыгнуть въ конку и запереть двери, но потомъ онъ рѣшилъ лучше добраться до полиціи. Еще минута, — я онъ миновалъ «Веселыхъ игроковъ» и очутился уже на улицѣ среди человѣческихъ существъ.

Кучеръ конки и его помощникъ изумленные такой поспѣшностью, смотрѣли на него во всѣ глаза, стоя рядомъ съ распряженными лошадьми. Далѣе, надъ кучами песку торчали удивленныя рожи матросовъ.

Кемпъ нѣсколько замедлилъ было шагъ, но тотчасъ услышалъ позади быстрое шлепанье своего преслѣдователя и припустился опять.

— Невидимый! — крикнулъ онъ матросамъ, неопредѣленнымъ жестомъ показывая назадъ и по счастливому вдохновенію перескакивая канаву, такъ что между нимъ и непріятелемъ очутилась цѣлая группа рабочихъ. Тогда, бросивъ мысль о полиціи, онъ повернулъ въ переулокъ, стремглавъ пролетѣлъ мимо телѣги зеленщика, пріостановился на десятую долю секунды у дверей колоніальной лавочки и помчался по бульвару, опять-таки выходящему на Гилль-Стритъ. Двое или трое игравшихъ тамъ дѣтей съ крикомъ разбѣжались при его появленіи; стали растворяться двери и окна, и испуганныя матери начали изливать свои чувства. Онъ снова выскочилъ на Гай-Стритъ, ярдовъ за триста отъ станціи конно-желѣзной дороги, и тотчасъ замѣтилъ тамъ какую-то суматоху и гвалтъ.

Онъ взглянулъ вверхъ по улицѣ къ холму. За какихъ-нибудь двѣнадцать ярдомъ бѣжалъ огромный матросъ, громко и отрывочно ругался и отчаянно нахалъ заступомъ: по пятамъ его несся, сжавъ кулаки, кондукторъ конки. Подальше за ними слѣдовало еще нѣсколько громко кричавшихъ и что-то бившихъ на бѣгу людей. По дорогѣ съ холма къ городу сбѣгался народъ, и Кемпъ замѣтилъ человѣка, вышедшаго изъ лавки съ палкой въ рукѣ.

— Держи, держи его! — крикнулъ кто-то.

Кемпъ понялъ измѣнившіяся условія травли, остановился и посмотрѣлъ кругомъ, едва переводя духъ.

— Онъ здѣсь, гдѣ-нибудь близко! — крикнулъ онъ. Станьте въ рядъ поперекъ…