Невидимый

— Послушайте, — проговорил Кнутас, будучи не в силах скрывать раздражение, — мы делаем все, что можем. При тех скромных ресурсах, которыми располагаем. Весь мой отдел — то есть все те двенадцать сотрудников, которые остались у меня после всех сокращений и реорганизаций, — занимается только этим делом. Кроме того, я вызвал еще четырех следователей из Центрального управления. И они будут находиться здесь столько, сколько понадобится. Я попросил службу участковых инспекторов откомандировать ко мне несколько человек, хотя они и без того завалены работой. Скоро сюда нахлынут шестьсот тысяч туристов, и охранять их будем мы — восемьдесят три штатные единицы на весь остров. Включая Форё.[8] Можете сами подсчитать наши ресурсы. Мне больше неоткуда взять дополнительные силы. — Он строго посмотрел в глаза губернатору.

— Да-да, понимаю, — пробормотала она. — Но меня волнуют последствия. Рабочие места. Туризм для многих жителей — основной источник доходов.

— Нам нужно время, — проговорил Кнутас. — Не прошло еще и двух суток с момента второго убийства. Надеюсь, мы задержим преступника в течение ближайших дней. И все останется позади. Давайте не будем торопиться и думать о самом худшем.

— Дай бог, чтобы вы оказались правы! — вздохнула губернатор.

— Проклятье!

Кнутас надкусил засохший бутерброд, купленный в автомате, и поперхнулся, что вызвало мучительный приступ кашля. Его коллега, собравшиеся в воскресный вечер в кухоньке посмотреть новости, зашикали.

Кнутас почувствовал, как кровь стучит в висках. Сюжет о новом убийстве содержал слишком много подробностей.

— Откуда они все это знают? И про нож? И про трусы? — выпалил Кнутас, прокашлявшись.

Лицо у него побагровело от кашля и от злости.

— Как это получилось, тысяча чертей? Как вести следствие, когда всё тут же растрезвонят на весь мир? Кто, черт побери, пробалтывается журналистам?

Он обвел взглядом собравшихся в комнате коллег. Все с удивлением переглядывались. Кто-то отнекивался, кто-то качал головой. Некоторые сочли за благо удалиться.

Кнутас решительно направился в кабинет и захлопнул дверь с такой силой, что стекла задрожали. Порылся в бумагах и вытащил визитку Юхана. Тот снял трубку после второго гудка.

— Что ты себе позволяешь, черт возьми? — загрохотал Кнутас, даже не потрудившись представиться.

— А в чем дело? — спросил Юхан, который мгновенно понял, о чем речь.

— Как вы могли предать огласке то, что сейчас прозвучало в новостях?! Вы что, не понимаете, что сводите на нет всю нашу работу? А мы не ерундой какой-нибудь занимаемся — мы ловим убийцу! Какие у вас доказательства? Откуда вы взяли эти сведения?

— Я понимаю, что вы раздражены, — проговорил Юхан спокойно. — Но попробуйте взглянуть на все с наших позиций.

— С каких еще позиций, черт подери? Мы расследуем дело об убийстве!

— Во-первых, мы никогда не публикуем сведения, не будучи стопроцентно уверены в их достоверности. Я знаю, что дело обстоит именно так, как мы описали в сюжете. Во-вторых, мы посчитали оправданным сообщить, что все признаки наводят на мысль о серийном убийце. Трусики во рту у жертв являются самым главным доказательством, и оно имеет такое огромное значение для общественности, что его необходимо предать огласке.

— Откуда ты все это знаешь? Огромное значение, черт возьми!

Кнутас буквально брызгал слюной. Юхан так и видел, как брызги летят в трубку.

— Ну уж спасибо, позаботились об общественности. А вот что вся информация прямиком доходит до убийцы, на это вам наплевать!

— Люди имеют право знать, что серийный убийца разгуливает на свободе. Мы просто делаем свое дело. Я сожалею, что мешаю вам работать, но моя задача — выполнять свой долг.

— Откуда вывод про серийного убийцу? С чего ты взял, что все обстоит именно так?

— На этот вопрос я, разумеется, ответить не могу, но источник у меня надежный.

— Надежный источник, говоришь. Значит, это кто-нибудь из наших. Из моих ближайших сотрудников. Ты должен сказать, кто это. Иначе мы не сможем работать дальше в одной команде. — Голос Кнутаса стал спокойнее.

А вот терпение Юхана уже было на исходе.

— Ты сам работаешь в полиции и должен знать, что по закону не имеешь права даже задавать мне этот вопрос, — сказал он язвительно. — Ты не имеешь права искать источник. Но поскольку я питаю уважение к твоей работе, я могу сказать, что это не твой ближайший коллега, не член следственной группы. Во всяком случае, информацию я получил не от них. Больше я ничего не могу сказать. Учти, само по себе то, что мы, журналисты, знаем о каком-то факте, еще не означает, что мы тут же его публикуем. Все зависит от того, насколько это оправданно. Про трусики я знал еще в связи с убийством Хелены Хиллерстрём. Но только сейчас счел уместным предать эту информацию гласности.

Кнутас тяжело вздохнул:

— Будь любезен, извести меня, если снова соберешься разглашать конфиденциальные сведения. Только инфаркта мне еще не хватало.

— Разумеется, обещаю. Но и ты попробуй войти в мое положение.

— Я вынужден смириться, но не требуй от меня, чтобы я понял ваш журналистский ход мыслей, — буркнул Кнутас и положил трубку.