Невидимые знаки (ЛП)

Я не слушала.

Не обратила внимания на знаки.

Я села на самолет.

Я НЕНАВИДЕЛ ЛЕТАТЬ.

Единственная причина, почему я согласился лететь через половину проклятого мира, это то, что я завершил свое обучение с одним из лучших строителей в стиле архитектуры, в котором хотел бы специализироваться.

Последние шесть месяцев я жил в его поместье. Я слушал моего наставника ночью. Работал рядом с ним днем. Он показал мне, как мало я знал, и сколько еще мне нужно узнать, если хотел преуспеть в той профессии, что выбрал (не говоря уже о напоминании, как близок я был к провалу).

Чтобы работать с деревом, строить и создавать что-либо из природных ресурсов, сначала нужно понять, как это устроено. Мой учитель прошел длинный путь от создателя мебели до дизайнера небоскребов.

Тот факт, что он был инуитской крови (прим. пер.: Инуиты — этническая группа коренных народов Северной Америки) и мог проследить свою родословную назад к туземцам по стороне своей матери, был плюс для обучения. Он мог научить большему, а не только тому, как забить гвоздь или прорезать соответствующий разъем. Так же он знал, как выращивать деревья, с которыми мы работали. Как взять деревянную доску и превратить ее в дом.

Я узнал больше, проживая с его женой и двумя сыновьями, чем на каждом уроке, который у меня когда-либо был в университете (или в моем недавнем месте проживания).

Ты обещал не думать об этом.

В сотый раз я стиснул зубы и оттолкнул свои мысли, которые только разозлили меня и сделали больно. Сжав кулаки, я последовал за другими пассажирами по трапу и зашел в самолет.

Мне было грустно уезжать.

Но я стремился преуспеть в своей карьере. Новая жизнь. Жизнь, которой я был вечно благодарен, после всего, что сделал, чтобы облажаться.

Я этого не заслужил, но мой отец согласился поддержать меня финансово. Выступая поручителем для коммерческого займа, я подал документы в «Опьюлент Оук Констракшн». Не говоря уже о том, что он был основной причиной, обеспечивающей мне разрешение на работу при въезде в США. Без него... ну, мой второй шанс не имел бы никакого значения.

Он вернул мне мой мир назад. Он поверил, что я его не подведу.

У меня не было ни малейшего намерения делать это. Когда-либо снова.

Он дал мне бесконечную поддержку и отеческую преданность, даже после всего, что я сделал. Тем не менее, у него было условие — непреклонное, без уступок.

Что я еще мог сделать?

Я сдался.

Я согласился лететь на ФиГэл (единственное место, где я хотел побывать еще с детства) и пожить немного, прежде чем похороню себя в моей новой компании в Англии. Он хотел, чтобы я побыл свободным перед тем, как скреплю себя долгосрочными обязательствами.

Он хотел, чтоб я повеселился.

Ха!

После всего, что произошло, он думал, что я знаю, что означает это слово.

Я не имею ни малейшего понятия.

Как он мог на меня надеяться, на двадцатисемилетнего парня, после всего того, что я натворил? Даже сейчас он смотрел на меня как на золотого ребенка... а не как на пустое место, кем я стал. Я не заслужил развлечений. Не после того, что я сделал, особенно в то время, когда он больше всего во мне нуждался.

Развлечение.

Я ненавидел это слово.

И даже если бы я помнил, как развлекаться, я бы не тратил свое время на девочек и пьянки, потому что у меня была крайняя необходимость создать что-то из ничего, после того, как я уничтожил все. У меня было много грехов для искупления, и если мой отец не позволил мне начать заглаживать свою вину дома, что ж, я должен найти другой способ.

Я подонок чистой воды.

Я ненавидел себя за то, что соврал, когда заключал с ним договор. Я смотрел ему в глаза и согласился отправиться на ФиГэл с условием, что буду загорать, пить и заведу интрижку на одну ночь или десять. Тем не менее, вместо того, чтобы зарезервировать номер в большом отеле с другими эгоцентричными идиотами, я предложил свои услуги одной местной фирме, которая строит дома для жителей низшего класса.

Мне нужно было найти искупление прежде, чем я сведу себя с ума отвратительными воспоминаниями и стану переполненным ненавистью к себе.

Единственное было то, что компания ожидала, что я начну работу завтра. В противном случае они бы отдали контракт другому претенденту. Никаких оправданий. Быть там или пролететь.

Я не хотел пролететь.

Пока проходил в самолет, мое сознание вернулось в то время, когда я последний раз видел отца. Прошло более полугода с момента нашего последнего объятия. Он ударил меня по спине и прошептал на ухо:

— Учись, исследуй и работай. Но как только ты закончишь, лети на ФиГэл, потеряйся в теплых морях и вспомни, как жить. Потом возвращайся домой отдохнувшим, и я сделаю все, что ты захочешь, чтобы сделать твой бизнес процветающим.

Он даже использовал дешевую уловку, гарантирующую, что я расплачусь, как маленький ребенок. Он сказал, что если бы мама была еще жива, она бы сказала, что работа — не смысл жизни, даже если это было страстное увлечение. Существовали и другие важные вещи, и незапланированный опыт — одна из них.

Придурок.