Невидимая река

Нас было человек двадцать, и нам не было тесно. Чарльз распорядился доставить ящик шампанского и всякой еды из разных ресторанов. Мы все начали расставлять на столе икру, французские сыры, мексиканские соусы, горячее, паштет и прочие деликатесы. Через пару минут я уже наблюдал, как Чарльз хлещет шампанское из горла.

– Хоромы хоть куда! – подошел я к нему. – В самый раз для будущего конгрессмена.

– Что? – не расслышав, весело улыбнулся мне Чарльз.

– Ты ведь собираешься заняться политикой?

– Алекс, стены имеют уши, как я погляжу. Ни слова больше. Прошу тебя. Но – да, ты прав, сейчас очень нервное время, очень. Понимаешь, Роберт полагает, что меня попросят сделать доклад на семинаре, который состоится в Аспене шестнадцатого. Там соберутся лидеры Республиканской партии. Понятия не имею, как я буду выкручиваться. Представляешь, шесть месяцев назад никто и не слышал об Обществе защиты природы Америки. Мы не могли позволить себе такую рекламу, а теперь – хотя я терпеть не могу распространяться об этом среди персонала – все обстоятельства играют на меня. Давно мне надо было послушаться Амбер! – Чарльз разгорячился. Я налил ему еще шампанского.

– Значит, это Амбер захотела, чтобы ты пошел в политики? – спросил я, передавая ему стакан.

– Она умница! Разве я тебе не рассказывал, как мы познакомились? Чистая случайность. До этого я знал ее только в лицо. Преподаватель, студентка – такие дела не одобряют, сам понимаешь. Чудное время! А сейчас… Все началось с переезда ОЗПА из Боулдера в Денвер. Кажется, это было несколько лет назад. Два трагических случая. Ох, господи, господи!

Его язык уже основательно заплетался, он не успел мне больше ничего рассказать, поскольку подошла Амбер, взяла Чарльза под руку и попыталась отвести его к окну.

– Прости, Алекс, она говорит, тут надо уладить кое-что…

– Нет, не уходите! – попросил я. – Мне больше не представится шанса поболтать с большим начальством, это моя счастливая возможность снискать его расположение.

– Правда, дорогая, что случилось? – спросил Чарльз.

– Мне кажется, там… кто-то опрокинул бокал шампанского, ты только представь, что будет с ковром.

– О господи, Амбер! Да брось ты, у нас же праздник! Росита завтра все уберет. Не сегодня же…

– Чарльз, пойдем, – настаивала она.

Они оба ушли, и я, как ни пытался, ни с кем из них за весь вечер больше не смог поговорить. Получилось пообщаться только с Робертом, который не пил и выглядел довольно хмуро. Они с Эйбом говорили о политике. Я присоединился к ним.

– Надеюсь, не помешаю? Вы знаете, мне кажется, что американская политическая система – это потрясающе!

Роберт смерил меня взглядом, будто прикидывая, стоит ли принимать меня в компанию или нет.

– А, Александр! Ты из С-Северной Ирландии или из Южной? – задал он вопрос.

– Из Северной.

– Это часть Соединенного Королевства, – вставил Эйб.

– Ага.

– Значит, ты голосуешь за п-парламент Лондона? – спросил Роберт.

– Да.

– Интересно. Алекс, а мы как раз говорили о выборах здесь, у нас, в следующем году.

– Голосование за президента, палату и за сенат, – сказал я.

– Не за весь сенат, Алекс, а только за треть с-сената.

– Но год будет непростым, – добавил Эйб, – президентские выборы. Кандидаты от республиканцев уже включились в борьбу. Доул победит конечно же.

– Я знаю. Как можно такое пропустить, про это же написано во всех газетах.

– Ты удивишься, сколько людей не читают г-газет. Или читают исключительно про О. Джея Симпсона. Только пятьдесят процентов тех, кто может голосовать, действительно голосует в этой стране. В Ирландии, думаю, голосует процентов семьдесят–восемьдесят.

– А вот этого я не знаю, – признался я.

– Доул пролетит, – сказал Эйб. – Чарльз сможет переместить партийное равновесие ближе к центру, мы от этого только в выигрыше.

Роберт посмотрел на Эйба, давая понять, что тот слишком разошелся.

– Да я рассказал Алексу про шестое августа, ему можно верить.

– Господи, скольким людям ты еще р-рассказал?

– Только Алексу.

Роберт обернулся ко мне:

– Алекс, прошу тебя, никому ничего не говори. Эйб не должен был сообщать тебе об этом. Мы д-до конца не уверены в том, что Вегенер объявит об отставке, фальстарт нам не нужен.

– Он уйдет, у Чарльза преимущества перед всеми, – заверил Эйб. – Служебное кресло ждет его, республиканцам он необходим. Никто не смеет забывать, что к этой партии в свое время принадлежали Линкольн и Тэдди Рузвельт, а не только Рейган и Буш.

– Я бы не стал на твоем месте г-говорить об этом, – отрезал Роберт.

Эйб как будто слегка смутился.

– О'кей, – угрюмо отозвался он.

– И ты тоже, Алекс, – настаивал Роберт.

– Я буду нем как рыба.

– Роберт, можно я скажу тост? – спросил кто-то.

Роберт извинился и направился в другой конец комнаты. А поскольку Эйб был пристыжен, он тоже попросил прощения и оставил меня.

Я многое почерпнул из бесед с Чарльзом и Робертом, но настоящий шок, откровение, сенсация ждали меня под конец вечеринки, когда я направился в уборную. Еще ни разу я не сидел в сортире так плодотворно.