Невидимая река

Теперь Джон опережал меня на добрый десяток футов. Эта улица – семь-восемь зданий впереди – напоминала Колфакс-авеню. Темнело, и, если бы нам удалось добраться до Колфакса, где оживленное движение и полно народу, можно было надеяться на спасение.

Возможно, полицейские просекли это и решили открыть огонь. Без всякого предупреждения. Просто громкий хлопок, затем еще несколько. Пули попали в мусорный бак. Полицейским разрешено стрелять только в том случае, если преступник угрожает окружающим или самому полицейскому, производящему задержание. По-моему, вполне очевидно, что наш случай не относился ни к одной из этих ситуаций. Эти ребята просто хотели пристрелить нас к хренам собачьим. Пуля чиркнула о бетон впереди меня. Копы шмаляли с остервенением, пули просвистывали мимо. Хотя и совсем рядом. На наше счастье, они останавливались, чтобы прицелиться, и расстояние между нами увеличивалось. Странно, но это были не те, что преследовали нас в парке. Двое коренастых ребят в сине-зеленой форме. Из-за слепящего света, отражавшегося от бетонных стен, не могу утверждать с уверенностью, но эти казались старше на вид. Может, силенок у них и поменьше, но опыта точно побольше.

И стреляли они на поражение. Только по ящику копы целятся в ногу или руку, в жизни они целятся в корпус. Я поднажал. Выстрелы участились.

– Зигзагом! – заорал я.

– Что?

– Зиг-за-гом! – повторил я и стал петлять. Если стрелять по движущейся цели из полуавтоматического девятимиллиметрового ствола, то точно промажешь, особенно если жертва часто и непредсказуемо меняет направление.

Копы истратили на нас чуть ли по обойме каждый. Пули вышибали куски гудрона и бетона. С жутким эхом рикошетили от стен кондоминиумов.

Теперь полицейские еще и орали нам вслед, но что они орали, понять было невозможно. Грязные свиньи. Те же люди, чьи выдающиеся достижения будут на первых полосах в связи с убийством Джон Бенет Рэмси [16]и массовым убийством в школе «Колумбина» [17]. Они расстреляли остатки обойм, пули успокоились в аллее в тысяче ярдов впереди нас. После чего стрельба утихла – должно быть, перезаряжали.

– Я сдаюсь, – выдал Джон.

– Да тебя ж на стул посадят, придурок!

– Они убьют нас!

– Беги, мать твою, пока они перезаряжаются, мы оторвемся.

Джон побежал дальше. Мне же одновременно вредил и помогал героин. Затруднял бег, но зато отвлекал мысли. Утренняя доза еще действовала, так что я смотрел на себя несколько отстраненно. Я спокойно, медленно сматываюсь от копа по имени Пит широкими аллеями, чудесное время – солнце за горами, кроваво-красное небо и яркие гряды перистых облаков между зданиями. Момент совершенно запредельный. Джон и я, бегущие среди наваленных шин, деревянных досок, картонных коробок, мусорных ведер, машин, запчастей, прочего хлама. Тени через всю аллею и наши отражения в черных стеклах зданий позади.

– Уже почти, – выдавил я.

Один из копов выстрелил еще пару раз. Пули просвистели, никуда не попав. То есть попав, но не по нас. Как они собираются оправдать стрельбу в своих рапортах? Наверное, скажут, что у нас были короткоствольные дробовики, или автоматы, или еще бог знает что.

Колфакс все ближе.

Героин позволяет тебе пребывать вне времени, вне пространства, как если бы все происходило не с тобой. Так тебя не поймают. Ты как бы лишен телесной оболочки. Летишь.

Ха! Палят впустую, уроды!

Пуля угодила в жестянку, та с лязгом разлетелась, я упал, перекувырнулся, пропахал плечом землю.

– Попали, – в панике сказал я Джону.

На этот раз Джон не раскис, собрался с духом. Поднял меня одной рукой:

– Все нормально, никто в тебя не попал.

Я быстро бросил взгляд на свое плечо. Пропотевшая куртка прорвалась насквозь, футболка тоже, на плече болезненный порез. Но я был жив. Повезло. Джон смотрел на меня еще долю секунды. Потом мы оба обернулись назад. Полицейский пялился на нас в замешательстве. Мы были уже почти у Колфакса, и стрелять он не рискнул. Хоть на это у него хватило мозгов.

– Пошли, – сказал Джон.

Мы срезали первый переулок по левой стороне и схитрили, побежав на север к Колфакс-авеню.

Семь вечера. Главная улица Денвера, суета, полно народу. Эта часть Колфакса была похожа на все центральные кварталы Запада: широкие бульвары, внушительные фасады магазинов, невысокие здания. Но за всем этим – разруха, разложение, грязь. Кругом проститутки. Толпы проституток. Как вчера. Черные и латиноамериканские девки в коротких юбках, с объемистыми грудями, сутенеры, люди, рыщущие в поисках наркоты, люди, продолбавшие свой талант, высматривающие завсегдатаев. Толкачи, торчки, бездомные. И ни одного копа.

– Ты как? – спросил Джон.

Я посмотрел на плечо, кровь шла, но не сильно.

– Нормально.

Мы перевели дыхание. Тротуары были запружены, ничего не стоило затеряться в толпе прохожих.

– Иди, просто иди, не надо бежать, думаю, мы в безопасности, – с трудом выдохнул я.

Плечо саднило, но крови уже почти не было. Никто не смотрел нам вслед. Никто вообще не обращал на нас внимания.