Невидимая невеста

Не буду отрицать, что к церемонии примешивалось больше, чем раньше, любопытства, но это любопытство можно понять и извинить! Конечно, у присутствующих еще сохранились некоторые предрассудки; они исчезнут только со временем! Да, Вильгельм Шториц умер, да, его слуга Герман был найден мертвым в саду проклятого дома… И однако, многие задавались вопросом, не будет ли эта вторая свадебная месса прервана, как и первая, не нарушат ли новые необъяснимые явления церемонию бракосочетания…

Вот жених и невеста на клиросе собора. Кресло Миры кажется незанятым. Но она там в своем платье новобрачной, совсем белом, невидимом как она сама…

Марк стоит, повернувшись к ней. Он не может ее видеть, но знает, что она рядом; он держит ее за руку, чтобы засвидетельствовать ее присутствие перед алтарем.

Позади — свидетели, судья Нойман, капитан Харалан, лейтенант Армгард и я, затем господин и госпожа Родерих. Бедная мать стоит на коленях, моля Всевышнего сотворить чудо ради ее дочери, надеясь, быть может, что оно произойдет в святилище Бога. В большом нефе вокруг собрались друзья, знатные люди города; боковые нефы заполнены народом.

Звонят колокола, громко звучит органная музыка.

Появились протоиерей и его служки. Начинается месса, вся церемония сопровождается молитвенными песнопениями. Затем следуют целование дискоса[90] и принятие пожертвований. Мы видим, как Марк ведет Миру к первой ступеньке алтаря… Затем отводит на прежнее место после того, как диакон принимает пожертвование.

Наконец, во время возношения даров, после трехкратного звучания колокольчика, облатка поднята к небу, и на этот раз освящение заканчивается посреди глубокой тишины!..

Когда месса закончилась, старый священник поворачивается к собравшимся. Марк и Мира приближаются к нему, и он говорит:

— Вы здесь, Мира Родерих?..

— Я здесь, — отвечает Мира.

Обращаясь к Марку, священник произносит:

— Марк Видаль! Хотите ли вы взять присутствующую здесь Миру Родерих в жены, следуя предписаниям нашей Святой Церкви?

— Хочу, — отвечает Марк.

— Мира Родерих! Хотите ли вы взять присутствующего здесь Марка Видаля в мужья, следуя предписаниям нашей Святой Церкви?

— Хочу, — отвечает Мира, и все присутствующие слышат ее голос.

— Марк Видаль! — продолжает протоиерей. — Обещаете ли вы сохранять верность во всем, как верный супруг, своей супруге по велению Бога?

— Да… обещаю.

— Мира Родерих! Обещаете ли вы сохранять верность во всем, как верная супруга, своему супругу по велению Бога?

Марк и Мира соединены таинством религиозного брака.

По окончании церемонии молодожены, их свидетели, друзья направляются в ризницу, с трудом пробираясь сквозь толпу.

А в книге записей прихода рядом с именем Марка Видаля появилось другое имя, написанное невидимой рукой… имя Миры Родерих!

XIX

Такова развязка этой истории, которая, может быть, получит другой, более счастливый конец…

Разумеется, молодожены отказались от своих прежних планов. Теперь не могло быть и речи о путешествии во Францию. Я предвидел даже, что отныне мой брат будет лишь изредка приезжать в Париж и окончательно обоснуется в Рагзе. Это меня глубоко огорчало, но что поделать!

Действительно, для Марка и его жены лучше было жить в старом особняке, рядом с доктором и госпожой Родерих. Впрочем, все привыкли бы к такой жизни; Миру ее близкие представляли себе благожелательной и улыбающейся… Она обнаруживала свое присутствие голосом, пожатием руки! Всегда было известно, где она находится и что делает. Она была душой дома, а душа, как известно, невидима!

И потом, был еще ее замечательный портрет, написанный рукой большого мастера. Мира любила сидеть около этого полотна. Своим ободряющим голосом она часто говорила:

— Вы видите… Это я… я здесь… меня снова можно видеть… и вы меня видите такой, какой я себя вижу!

Получив продление своего отпуска, я остался в Рагзе еще на несколько недель и жил в особняке семьи Родерих, перенесшей такие тяжелые испытания. Скоро приближается день моего отъезда!..

Иногда я думал, стоило ли отчаиваться из-за того, что мы никогда не увидим вновь молодую женщину в ее материальности. А может быть, совершится какой-нибудь физиологический процесс или само время вернет ей утраченный облик, и в один прекрасный день Мира предстанет перед нами в сиянии молодости, грации и красоты.

Возможно, это произойдет в будущем. Но пусть Небо сделает так, чтобы тайна превращения людей в невидимок никогда не была бы открыта и чтобы она навсегда была погребена в могиле Отто и Вильгельма Шторицев!