Невидимая битва

Если мы спросим себя о самом главном опыте, который дали нам концентрационные лагеря, эта жизнь в бездне, то из всего пережитого нами можно выделить такую квинтэссенцию: мы узнали человека, как, может быть, не знало его ни одно из предшествующих поколений. Что же такое человек? Это существо, постоянно принимающее решение, что оно такое. Это существо, которое изобрело газовые камеры, но это и существо, которое шло в эти газовые камеры с гордо поднятой головой и с молитвой на устах»…

Вместо заключения

Иррациональная полнота жизни научила меня никогда ничего не отвергать, даже если что-то грешит против всех наших (увы, столь недолговечных) теорий или каким-то иным образом оказывается пока необъяснимым. Правда, такие вещи заставляют волноваться: нет полной уверенности в том, что компас показывает верное направление; однако в безопасности, надежности и покое не совершаются открытия.[406]

Карл Юнг

Так много накопилось вокруг нас фактов, которые ждут серьезного изучения. Эти факты тысячами, сотнями тысяч лежат на полках исследователей в ожидании признания, в ожидании сопоставления и обобщения. В то же время мы видели, что сам процесс изучения фактов тоже требует изучения. Сам процесс научного познания требует осмысления. Иначе мы в познании так и будем двигаться в узкой, давно проложенной кем-то колее, в узких пределах чьей-то психологии, а факты так навсегда и останутся отверженными и вообще уйдут в забвение, будут утеряны. < Мальцев С. А., 2003 >

Судьба фактов, как ни странно, зависит от чьего-то мнения, потому что общество, следующее за чьим-то авторитетом, может не видеть факты, что называется, в упор.

Но должен ли, обязан ли каждый из нас внимать авторитету общества? И что такое этот авторитет? Представляет ли он собой нечто ценное и важное?

Да нет. По истории мы видим, что авторитет общества чаще ведет человека в болото какой-нибудь идеологии обмана, а не к истине. Авторитет общества — это авторитет некоего количества общественных мифов, каждый из которых поддерживается чьей-то корыстью. Выбей из-под мифа эту подпорку, и он рухнет.

Может быть, мы чем-то обязаны этим самым мифам? Ничем. Может быть, мы чем-то обязаны тем, кто создают эти мифы? Ничем не обязаны.

Все, что мы сделали в нашем исследовании, это просто постарались посмотреть на мир глазами ребенка, не ограничивая свой кругозор и восприятие никакими «-измами». Непосредственно. Попытались просто широко осмотреться. Иногда это бывает само по себе уже полезным делом, поскольку дает пищу для размышления, повод задаться новыми вопросами. Исследование наше оказалось в какой-то мере психологическим, потому что мы касались вопросов и фактов, разрушающих некоторые общественные мифы. Факты и вопросы своим существованием делают бессмысленной ложь этих мифов.

Но не будем впадать в самомнение, чтобы не дать рождение какому-нибудь новому мифу, новой идеологии. Не будем наши выводы принимать за нечто абсолютное, за саму истину в последней инстанции. Пусть картина мира, в которую мы только попытались добавить несколько своих штрихов, будет бесконечно дополняться новыми открытиями и наблюдениями, другими формами и красками и бесконечно дописываться. Ведь мир наш бесконечен. А значит, мы можем бесконечно познавать, творить, искать. Каждый по-своему, каждый реализуя свой единственный жизненный смысл, свое предназначение.

Там, впереди, нас ждут еще многие невероятные факты. Там, «на неведомых дорожках», еще нам встретятся такие явления и такие существа, что мы будем недоумевать: а чего же тогда нет в жизни из того, что есть в сказке? И чем тогда отличается наша жизнь от сказки? Шаг за шагом будем приближаться к пониманию того, что все реально и все возможно. И что все возможно для нас, любые достижения. Но главное, не терять непосредственности восприятия, простоты восприятия. И не терять способности удивляться. А если будем способны удивляться, значит, сможем и познавать. Познавать свободно, беспредельно и красиво. Как в сказке.

А иначе зачем еще нам дана жизнь? < Мальцев С. А., 2003 >