Невидимая битва

Маркиз вместе со своим наставником был допущен в святая святых Римской церкви – Ватиканскую библиотеку. Это предусматривала ответственная миссия, возложенная на него Ватиканом, – раз и навсегда покончить с научными гипотезами о заимствовании христианской церковью всех обрядов и мифологического символизма из религиозных и оккультных учений древности. Полное совпадение аллегорий христианских таинств и притч с обрядами и мифами Греции, Египта, Вавилонии, Индии всегда было для церкви очень неприятным обстоятельством, бороться с которым стало особенно трудно, когда начали набирать силу такие науки, как археология и сравнительная мифология.

Маркиз де Мирвилль изобрел для своего работодателя новую тактику защиты от обвинения в плагиате. Собственную сравнительную мифологию, которой посвятил несколько своих трудов [106], он подчинил одной цели – дотошно и убедительно доказать, что все "языческие" боги, пророки, учителя мудрости приходили на землю с миссией от самого Дьявола заранее изображать то, что суждено пройти и сказать Иисусу Христу.

Дьявол, рассуждал Мирвилль, благодаря своему сверхъестественному дару предугадывать самые тайные замыслы Бога, прознал про готовящееся пришествие Спасителя и дал слугам задание заранее – за тысячи лет – изобразить его, спародировать во всех эпохах и во всех народах. Тогда люди, сопоставив события из жизни Христа и приключения героев древних преданий, убедятся в их похожести и не смогут поверить в то, что Христос – единственно истинный Спаситель, Мессия, Сын Божий и сам Бог.

В итоге своего исследования де Мирвилль пишет:

"Мы указали на нескольких полубогов и также на "весьма исторических" героев языческого мира, которые с момента их рождения были предназначены обезьянничать, и, в то же время, они обесчещивали рождение героя, который был вполне Богом, перед которым вся земля должна была преклониться; мы проследили, что все они рождались подобно ему от непорочной матери; мы видели, как они удушали змий в своих колыбелях, сражались против демонов, совершали чудеса, умирали мучениками, сходили в низший мир (Ад) и вновь воскресали из мертвых. И мы горько оплакивали, что боязливые христиане считали своим долгом объяснить все подобные тождественности совпадениями в выборе мифов и символов. Очевидно они позабыли слова Спасителя – все, кто приходили до меня, были ворами и разбойниками – слова, объясняющие все…"

Другого вывода добропорядочный подданный Ватикана, с головой погрузившийся в сравнительную анатомию древних аллегорий, сделать не мог. И в оправдание своей гипотезы маркизу пришлось добавить немного лукавства – насчет "воров и разбойников". ‹ a Мальцев С. А., 2003 ›

Фраза о "ворах и разбойниках" попала в Библию из более древнего документа – Книги Еноха. К такому открытию пришел другой добропорядочный католик – архиепископ Лауренс. В его предисловии к переводу этого старинного манускрипта [107] читаем: "Просматривая корректуру Книги Еноха, мы еще больше изумлены сходством с Писаниями Архиепископ признает, что христианские святые писания заимствовали некоторые свои фрагменты из языческих священных текстов Нового Завета. Так притча об овце, спасенной добрым Пастырем от наемных стражников и свирепых волков, совершенно явно заимствована евангелистом Четвертого Евангелия из Еноха LXXXIX… и, таким образом, открывается истинный смысл этого до сих пор таинственного места в притче Иоанна – "все, кто приходили до меня, были ворами и грабителями" – изречение в котором мы ныне усматриваем явный намек на аллегорических пастухов Еноха".

Результаты исследований двух историков противоречат друг другу и, следовательно, один из них не прав. Но кто?

Один выдвигает собственное очень решительное предположение о лживости и коварстве всех древних и античных героев, чтобы подогнать мифологию всего человечества под исключительность и божественность своего героя. Второй честно признается в том, что, оказывается, многое в писании о жизни Христа заимствовано из другого очень древнего документа, Книги Еноха.