Невидимая битва

Надо оговориться, что нецелесообразно вообще отрицать возможность существования в космосе коллег наших земных могущественных головастых генетиков. Нет фактов, которые отрицали бы эту возможность, возможность того, что где-то на какой-то планете тоже кто-то довел свою духовную и физическую природу до полного вырождения и безобразия (отсутствия об-Ра-за). И если таких фактов нет, то возможность эту мы не имеем права исключать. Может быть, такие же безжалостные генетики прилетают к нам и в тесном, плодотворном содружестве с нашими делают свое дело. И тогда главным признаком этих визитов тоже должна быть их тайна, конспирация, действие под прикрытием ночи и дезинформации, поскольку они подчиняются тем же условиям, что и земные их коллеги. И визиты эти должны напоминать скрытные караваны контрабандистов. Но развивать эту гипотезу пока нет особого смысла, поскольку пока нет фактов, хоть в чем-то ее подтверждающих. Даже история с Барни и Бетти Хилл при внимательном рассмотрении и — что самое важное — в ее сопоставлении со всем остальным уфологическим материалом не подтверждает ее и возвращает нас снова из космоса на нашу грешную Землю.

Здесь можно еще обратить внимание на характерные закономерности нашего мышления. Стоит на секунду отвлечься от «могуществ» и «тарелок» и переключиться на себя, на свои мысли.

Можно заметить интересное явление: как только встречается новое, свежее сообщение о пришельцах из космоса, насыщенное правдоподобными деталями об их космических путешествиях, сразу в нашей памяти меркнут все фляпы с поддельными дирижаблями и самолетами, которые были насыщены такими же убедительными, правдоподобными деталями. Меркнет, как бы остается за бортом вытесненная свежим впечатлением вся огромная масса наблюдений НЛО и НЛОнавтов, которые ничем не претендуют на космическое происхождение. Это и необычные существа без всяких «тарелок», проявляющие те же способности. Это и обычные, ничем не отличимые от людей существа (или обычные люди?), летающие на серебристых «тарелках» и питающиеся обычными мучными лепешками. Это и «тарелки», вполне металлические на вид, рождающиеся прямо на глазах очевидца из сгустка света или из электричества высоковольтной линии. Все это меркнет в нашем сознании перед свежим впечатлением, перед новостью об очередном контакте с «братьями по разуму» и их космической карте. Прошлое знание затеняется новостью и отступает на задний план. Таковы особенности нашей психологии. Свежая новость способна затмить собой опыт тысячелетней истории, заслонить своими деталями сотни и тысячи ее событий. Эмоция удивления, новизны, впечатления от чуда останавливает процесс мышления, и мы забываем о мудрости памяти, о прошлом опыте.

Свежий уфологический спектакль, подкинутый нам умелыми актерами, расходится сенсационной новостью по журналам и газетам, будоражит общественное мнение и подталкивает нас именно к тем выводам, которые нужны этим актерам. И если мы воспринимаем и перевариваем информацию несистемно, в отрыве от общего исторического фона в десятки, сотни и тысячи лет, в отрыве от всей статистики аномальных явлений — от «тарелок» до полтергейста и спиритизма — то мы идем просто на поводу у эмоций, на поводу удивления перед необычным, следуем по пути за чудом, призраком, который и создается для того, чтобы уводить нас от всеобъемлющей истины и заводить в лабиринты, тупики красочных, разнообразных деталей, подробностей, обликов. Чтобы каждый раз мы благодаря новизне и удивлению принимали новую маску за новое откровение или эволюционное событие.

Точно также в теме религии: тысячи людей следуют за свежим чудом нового «пророка», основателя новой секты, или за свежим чудом старой религиозной организации, забывая о прошлом, об общем историческом и человеческом фоне, о всеобщей жизни на планете вообще.

Но можем ли мы познавать Целое и его законы по одной вырванной из него свежей части? Новизна факта ровным счетом ни о чем не говорит. Поэтому свидетельства старины и древности должны обладать такой же ценностью для понимания современной жизни, как и современные события. В этом — в системности, охватывающей и разные времена, и разные области знания — была бы мудрость научного познания.

Тот же системный подход помогает понять одно из самых загадочных обстоятельств в истории — то, что над созданием фашизма трудились такие, казалось бы, разные идеологические силы. И только при едином системном подходе можно увидеть, почему все в этой сокровенной истории XX века оказывается завязанным на чудесах неопознанных летающих объектов.