Тем не менее, это факты, оставившие о себе документальные свидетельства, их можно только отрицать, но нельзя уничтожить. Можно отвлекать от них внимание другими, «правильными», удобными, фактами и строить новые и новые умозрительные гипотезы. Но тогда уфология, руководствуясь критерием «Не может быть», противоречащим непредвзятому научному подходу, рискует стать очередной «научной» идеологией.
Наше исследование сейчас как раз выходит на то, что является неправдоподобным даже для некоторых уфологов, но, в то же время, оно обладает своей скрытой логикой, которая очевидна, если брать историю во всей ее совокупности. Тогда на свет выходят самые незаметные, таинственные ее персонажи.
Многое ли знаем мы о самих себе? Например, о своем научно-техническом прогрессе?
Казалось бы все. Все шаги изобретателей, первооткрывателей расписаны чуть ли не по секундам. Когда, в каком году, кто и как открыл новое физическое явление, закон. В процессе чего было создано то или иное техническое устройство. Это все происходило сравнительно недавно, и поэтому каждое такое событие зафиксировано, освидетельствовано и задокументировано. Технический прогресс, его ход виден как на ладони, стоит только разжать ладонь, рассмотреть линии судьбы, жизни, ума — заглянуть в энциклопедию, учебник, справочник. Там все подробно расписано, понятно и логично. И мы смотрим на это как на данность, само собой разумеющееся явление, как на непрерывный поток, начавшийся когда-то с каменного скребка и получивший странное ускорение полтора-два века назад. Мы воспринимаем это как данность, но, в то же время, в отрыве от той «мифологии», от тех «слухов», «фобий», которые довлели над умами миллионов людей в те времена. < Мальцев С. А., 2003 >
Мы видели, как мифы, идеи приводили в катастрофическое брожение народные массы и сталкивали государства на путь войны. «Жидомасонский заговор», «новые масоны», «новые тамплиеры», «крестовый поход против жидомасонства», «арийские тамплиеры СС»… Идеи и мифы создавали события, давали им направление и темп, передавали войнам свою духовную энергию, которая превращалась в физическую энергию разрушения, и, отдав энергию, идеи уходили в небытие, растворялись в хаосе потрясений, забывались. Забывались так, что потом человечество начинало в поисках причин событий придумывать всевозможные объяснения, от экономических до психиатрических. Мифы, идеи, казалось бы, самые абсурдные, дикие, не стоившие выеденного яйца, не имевшие ничего общего с истиной, создавали и направляли социальные события.
Но могут ли идеи, мифы влиять на научно-технический прогресс?
Есть это нечто, сказочное, невероятное, аномальное, что всегда остается в тени истории из-за своего неправдоподобия и, тем не менее, влияет на нее, творит ее. Оно входит или врывается в жизнь, где-то украдкой, а где-то шокируя, выводя из равновесия. Будит воображение масс, служит толчком к рождению фантастических мечтаний, обостряет их до уровня потребностей. Оно с неумолимой периодичностью прорывается на страницы газет и журналов, заявляет о себе все громче, но не попадает в книги, потому что не поддается обычной проверке, доказательству. Оно ведет свою странную игру, психологическую интригу, для одних оборачивается явью, сверхреальностью, для других остается мифом, но именно в виде массового мифа, как самый мощный инструмент социального влияния, оно внедряет в умы миллионов людей некие формы, идеи и подталкивает ученых к поиску новых научных путей, к созданию новых технических возможностей. Ведь они чутко прислушиваются к потребностям и грезам современников, желая мечты сделать реальностью. Технический прогресс движется. Аппараты тяжелее воздуха, созданные человеком, отрываются от земли, набирают скорость, оснащаются новыми приспособлениями. Совершенствуются со все возрастающей скоростью. Проходит меньше ста лет, и они уже с ревом рассекают воздух, выделывая смертельные петли, прошивая небо тысячами свинцовых пуль и снарядов, веерами пущенных бомб уродуют под собой леса и города. Мертвая техника предлагает себя человеку как средство решения всех вопросов и проблем, и в напряженном удушье войны человек уже не помнит того, как все это начиналось, потому что остается только одна осознанная необходимость — выжить под ударами техники…