— Все-все, убедила! — Тай грустно улыбнулся, мягко прикрывая своей благоухающей розмарином ладонью губы девушки. — Ты настолько же мудра, насколько и красива. Но если отцу в его сиятельную голову что-то втемяшится, то… Короче, я согласился жениться!
— Ну хорошо, — Кайра мотнула головой, отбрасывая ту руку, которую на самом деле мечтала осыпать тысячей нежных поцелуев, — давай обсудим претенденток! — Она подхватила первый портрет, отстраняя его от себя и придирчиво рассматривая. — Как тебе эта — виконтесса Рюнхенская, фрейлейн Брюнхильда?
Тай немедленно скривился, будто съел что-то несвежее:
— Уж очень она толста, свиноматка, а не женщина! Я мне с ней, между прочим, еще супружеские обязанности выполнять придется, ну… хотя бы раз в год, на ее именины.
— Сомневаюсь, — хихикнула Кайра, — по-моему, у этой девицы уже есть в жизни счастливая и взаимная любовь — к конфетам!
Принц брезгливо фыркнул, выхватил у девушки забракованный портрет и бросил его под кресло.
— Лот номер два! — входя во вкус игры, торжественно провозгласила телохранительница. — Младшая дочь офирского кесаря — леди Ксения!
Изображенная на картине девица отличалась крайней худобой, квадратным подбородком, удлиненным лицом и выпирающими вперед крупными зубами. Тай аж икнул:
— Спаси меня Аола! Эта Ксения выглядит такой кобылой, что связавшегося с ней нужно судить за конокрадство!
— Ну ты и пошляк! — гневно попеняла ему Кайра.
— Не пошляк, моя дорогая, — принц настойчиво разжал ладошку девушки, отнимая у нее портрет Ксении и отправляя его в компанию к фрейлейн Брюнхильде, — а эротический шутник!
Кайра покосилась на него недоверчиво и взяла следующую картинку:
— Сама вдовствующая маркграфиня Рюнхенская, фрау Фрира!
Женщина на портрете выглядела от силы лет на тридцать, бесспорно обладала красотой и статью, но, присмотревшись повнимательнее, можно было заметить склочно поджатые тонкие губы стервы и холодные глаза властолюбивой убийцы.
— Благодарю покорно! — бурно отреагировал принц. — Да ты, никак, смерти моей желаешь? Эту благородную даму не зря Фригидрой прозывают, она уже троих здоровенных мужей в могилу свела… — И компания дам под креслом пополнилась еще одним достойным экземпляром.
— Дочь нарронского короля, принцесса Рагунда! — прочитала Кайра подпись под портретом.
— А знаешь, эта вполне ничего! — Тай задумчиво теребил свои локоны. — Не красавица, но вполне мила, и личико умненькое. И, судя по пропорциям, у нее, скорее всего, аппетитные длинные ножки…
— А ноги-то тебе куда упираются? — недоуменно спросила Кайра.
— В плеч… — необдуманно начал принц и тут же осекся. — Ой, прости, пожалуйста, само вырвалось. Ну, ноги — это весьма важно и даже рискованно. Я уже не единожды замечал, что длина мужских рог прямо пропорциональна длине женских ног…
— Ах так, значит, — поддела Кайра. — По-твоему, все жены изменяют мужьям?
— А разве нет? — язвительно переспросил принц. — Если тебе повезло с умной и красивой женой, помни: есть еще и другие мужчины. А если не повезло, не забывай: на свете существуют другие женщины!
— Циник! — нахмурилась Кайра.
— Ну уж каким родился! — Принц галантно поцеловал ее крепкий кулачок. — Но Рагунду мы на всякий случай отложим в другую сторону, вдруг пригодится. Кто там у нас еще остался?
— Дочь красногорского князя, княжна Рогнеда. — Голос девушки неожиданно дрогнул.
— Опять страхо-людина? — иронично скаламбурил Тай, продолжая снисходительно коситься на портрет Рагунды.
— Оцени сам, — тихонько предложила телохранительница, протягивая ему картинку.
Тайлериан небрежно взял портрет, удивленно выпучил глаза и восхищенно присвистнул:
— Ничего себе!
Красногорская княжна оказалась сказочно хороша собой. Овальное лицо идеального очерка красиво обрамляли две толстые золотистые косы. Огромные голубые глаза смотрели счастливо и наивно, между приоткрытых алых губок сверкали жемчужные зубки. Лебединая шея плавно переходила в плечи, а ниже — сквозь кисею рубашки призывно розовели округлые упругие грудки…
Принц тяжело дернул кадыком:
— Кажется, я влюбился!
— А как же недавние разговоры про неверных жен? — ехидно напомнила Кайра.
Но Тай только отмахнулся:
— Наплевать! Завтра же позову Рэндона, пусть летит в Красного…