Невезучие

Боль растворяется в ночи,
Лишая мир тепла и крова.
Я вижу только три свечи
Да край надгробного покрова.

Ты холоден, суров и наг,
Не различить черты лица,
Ты раньше был великий маг,
Стал — оболочкой мертвеца.

Какие страшные враги
Твою забрали жизнь и кровь?
Замкнули в черные круги
Мою погибшую любовь.

Ведь помню, как траву, косил
Ты в прошлом этих упырей,
Но недостало, видно, сил…
И Смерть шагнула из дверей…

Свербит в мозгу: «Окно закрой,
От ветра свечи тухнут вновь…»
Надежда — имя у одной…
Другим же — Вера и Любовь…

И, наклонившись над тобой
У страшной бездны на краю,
Я вижу — ты теперь другой,
И я тебя не узнаю…

Раскрылись бельмами глаза,
Дрожь прокатилась по рукам,
Бежит кровавая слеза
К твоим оскаленным клыкам…

Заволокло дождем луну,
Пылает в небе мрачный знак…
А в доме юную жену
Целует страстно мертвый маг…

— У-у-у! — проникновенно всхлипнула Кайра. — Как печально! Бедный маг, бедная девушка!

— У-у-у! — не менее душевно поддержал кто-то рядом. — Да-да, бедные они, разнесчастные…

— Кто здесь?! — тотчас насторожилась бдительная телохранительница. — Трей, чучело крылатое, это ты подкрался незаметно?

— Не-э-эт, — слезливо признался красивый, негромкий голос. — Это я, Кристофер!

— Ну ничего себе, наглость! — чопорно возмутилась девушка. — Подкрался, понимаешь, из темноты и даже не отрекомендовался. Ну и воспитание у тебя!

Тай тихонько ухмылялся, не произнося ни слова.

— Ой, простите! — спохватился обладатель красивого голоса. — Разрешите представиться, я — Кристофер дер-Шульд. В настоящее время — призрак неупокоенного мага…

Кайра тоненько взвизгнула, хватаясь за рапиру:

— Покажись немедленно, гоблины тебя дери!

Молочно-белый туман, неподвижно окутывающий ствол дуба, вдруг быстро распался на отдельные завихрения, одно из которых начало стремительно сгущаться, принимая очертания хрупкой фигуры высокого, немного сутулого юноши. Несмотря на то что фантом так и остался полупрозрачным, эльфам удалось рассмотреть длинные локоны старомодно уложенных волос и огромные глаза послушного теленка, взирающие на мир с затаенной обидой и детским недоумением.

— Ой, да он ведь жутко хорошенький и совсем не злой… — восхищенно протянула девушка, разглядывая мага, будто антикварную драгоценность. — Прелесть просто, что за призрак!

— Я так понимаю, что центральное определение в вашем лестном комплименте — жутко! — спокойно констатировал маг. — Наверное, поэтому меня все боятся, а при встрече пытаются убить…

— А нам недавно рассказывали, что ты чуть ли не сотню здоровенных рыцарей загрыз, съел и даже доспехами не подавился! — проникновенно поведал Тай, делая постное лицо святоши. — И что ты упырь, каких еще свет не видывал!

— Наглый оговор, вранье и провокация! — протестующе всплеснул руками Кристофер. — Я никого не грыз и не ел, я же призрак все-таки, а не каннибал! Ужас какое несмываемое пятно на моей безупречной репутации, хоть адвоката для защиты от этих клеветников нанимай! А вот по поводу свет не видывал — все верно. Я могу являться только ночью…

— Почему? — с хихиканьем полюбопытствовала Кайра, которую здорово насмешила мысль о неупокоенном маге, слоняющемся по дороге в сопровождении личного юриста, снабженного кучей правоохранительных бумаг и документов.

— Проклятие! — отчаянно бросил маг, закрывая лицо изящными, насквозь просвечивающими пальцами. — Наказание за то, что я возжелал получить власть, причем неправедным путем!

— А зачем тебе власть понадобилась? — искренне изумился принц, сам сломя голову сбежавший от тягот королевского трона. — От нее же одни неприятности!

— Знаю! — небрежно отмахнулся Кристофер. — Но что мне оставалось делать, если иного способа получить Люсьену просто не нашлось?

— Так, значит, я все-таки оказался прав, — непредвзято посочувствовал ему Тай, — всему виной любовь?

Маг протяжно вздохнул:

— Ты спел все настолько верно, словно наблюдал мою беду своими глазами! От этой унылой баллады мне стало удивительно легко и спокойно на душе, хоть у меня ее и отняли…

— А можно ли вернуть твою душу? — хором спросили Кайра и Тай.