Невеста желает знать

В голосе прозвучало что-то… знание, которого Пиппа почти не заметила. То есть не заметила бы, если бы не понимающий взгляд Оливии.

– Где она была?

– Полагаю, искала меня.

Последовала длинная пауза, которая, по-видимому, была исполнена тайного смысла.

– Ее с нами не было.

Пиппа перегнулась через стол:

– Где ты была?

– Не скажу!.

– Ты была одна? – охнула Пиппа. – С виконтом?

Оливия рассмеялась. Звонко. Беспечно.

– В самом деле, Пиппа, к чему этот тон шокированной дуэньи?

Она понизила голос:

– Была… но недолго. Он как раз успел подарить мне кольцо, а я – поблагодарить его.

– Поблагодарить? Каким образом?

– Можешь себе представить, – улыбнулась Оливия.

– Не могу.

Чистая правда.

– Ну, у тебя наверняка есть пара причин поблагодарить Каслтона.

Не было у нее причин.

То есть Пиппа часто произносила слово «спасибо» в адрес нареченного, но при этом ни под каким предлогом не оставалась с ним наедине. И она была уверена, что ему в голову не приходило осыпать ее такими роскошными подарками, как виконт Тотнем – Оливию.

– Можешь объяснить точнее, как именно ты поблагодарила его, Оливия?

– Мы были в театре, Пиппа. Так что ничего такого не могло быть. Всего несколько поцелуев, – снисходительно обронила Оливия.

«Поцелуев».

Во множественном числе.

Пиппа дернулась, опрокинула чернильницу, отчего темный ручеек пополз по столешнице по направлению к молодому лимонному дереву в кадке, и Оливия с визгом отпрянула:

– Не хватало еще, чтобы это попало мне на платье!

Пиппа подняла чернильницу, промокнула лужицу первой попавшейся тряпкой. Сейчас ей было не до того. Она отчаянно добивалась информации.

– Ты… – Она глянула на дверь оранжереи, чтобы убедиться, что они одни. – Целовала Тотнема?

Оливия отступила еще дальше:

– Разумеется. Не могу же я выйти замуж за человека, не зная, есть ли между нами некоторого рода… э… совместимость…

– Совместимость? – охнула Пиппа, опустив глаза на свой журнал исследований, лежавший на столе и заполненный заметками о розах и георгинах, гусях и человеческой анатомии. Она отдала бы все за несколько заметок из пережитого Оливией.

– Да. Конечно, ты гадала, каково это будет – физически – с Каслтоном, когда вы поженитесь?

«Гадала» – слишком слабое выражение для того, что чувствовала Пиппа относительно физической природы отношений с Каслтоном.

– Конечно.

– Значит, ты понимаешь, – заключила Оливия.

Только Пиппа не понимала. Совсем. И всячески противилась порыву выпалить именно это. Найти способ обсудить приключения Оливии и не дать при этом показать, что она отчаянно пытается узнать правду.

– И тебе… понравились поцелуи?

Оливия энергично закивала:

– О, да. Он очень хорош. Сначала я была поражена его энтузиазмом…

В этот момент Пиппа ненавидела английский язык со всеми его эвфемизмами.

– Энтузиазмом?

Оливия рассмеялась:

– В самом лучшем смысле слова. Я уже несколько раз целовалась с другими мальчиками…

«Оливия целовалась?!»

– Но была удивлена его… – Оливия осеклась и взмахнула рукой в кольцах с таким видом, словно этот жест все объяснял.

Пиппе хотелось удушить сестру.

– Его… – подсказала она.

Оливия понизила голос:

– Его умением.

– Очень точный термин.

– Ну… у него очень ловкий язык.

– Язык? – нахмурилась Пиппа.

Оливия выпрямилась:

– Так вы с Каслтоном даже не целовались?

Пиппа свела брови.

Что, спрашивается, может делать мужчина языком в подобной ситуации?! Язык – орган, предназначенный для еды и разговоров. Какую роль он играет в поцелуях? Хотя логически… при соприкосновении губ сближаются языки… но идея казалась не слишком приятной.

– …Хотя, полагаю, мне не стоит удивляться, – продолжала Оливия.

«Погодите!»

Пиппа уставилась на сестру:

– Что?!

Оливия снова взмахнула рукой, на которой красовался рубин:

– Я про Каслтона.

– Я не вижу ничего дурного в Каслтоне, – немедленно вскинулась Пиппа. – Он добрый, хороший человек.

Но, произнося эти слова, она уже понимала, что имеет в виду Оливия. То, что имел в виду мистер Кросс, намекнув, что из Каслтона получился не слишком идеальный жених.

Каслтон очень славный человек, но не из тех людей, которые способны целоваться украдкой.

И уж, конечно, не из тех, кто пускает в ход язык.

Что бы это ни означало.

– Конечно, добрый, – кивнула Оливия, не подозревая о мятежных мыслях сестры. – И богат, что тоже неплохо.

– Я выхожу за него не из-за богатства, – отрезала Пиппа.

– В таком случае почему? – удивилась Оливия.

Вопрос не показался возмутительным.

– Потому что я согласилась на этот брак.

– Я о другом, и ты это знаешь.

Пиппа знала. Но существовал целый ряд причин, по которым она выходила за него. Все, что она сказала Оливии о лорде Каслтоне, являлось правдой. Граф был хорошим, добрым и любил собак. Ценил ум Пиппы и собирался допустить ее к управлению поместьем.

Пусть он не слишком умен, не слишком сообразителен или остроумен. Зато он гораздо лучше многих.