Невеста тролля

– Хочу извиниться, – собравшись духом, произнесла Бьянка. – За все, что было. У меня препаршивый характер, тролль, это всем было известно с момента моего рождения. Сначала-то, как мне рассказывали, все шло нормально. Я агукала, пускала пузыри, на моих щечках играл здоровый румянец. Я была маленьким чудом, честь по чести. Не обошлось без дурацкого пророчества, которое изрекла чародейка. Как там… «Вижу в волшебной чаше с водой, что ждет Бьянку большое и светлое будущее. Вижу радость и счастье, свет и тепло. Вижу согласие и слышу ласковые слова… Ибо пришла в мир девочка, подобная богине!» Если не ошибаюсь, так оно и звучало. Глупее не придумаешь. Уверена, что в других королевствах, даже на самом краю света, всем принцессам и принцам говорят то же самое. Посмотрела бы я на колдунью, которая бы осмелилась утверждать обратное. Не все короли такие, как мой папочка, есть те, кто обожает сажать на кол и сносить головы. Чародейка сказала то, что должна была, вот и все.

С того момента, как я помню себя, мне только и твердили, какая я замечательная, чудная, воздушная, неземная. Фрейлины, няньки, придворные, слуги – все словно с ума посходили. Каждому по двадцать раз на дню нужно было отвесить мне какой-нибудь комплимент. Ты не знаешь, тролль, какую чушь они мололи, призывая на помощь свою убогую фантазию! Никто не может долго этого выносить. Мне расписывали, какое великолепное будущее ждет меня и Баркарию. «Золотой Век» – так они это называли и носились со мной словно курица с яйцом. Едва чихну – дивизия лекарей и магов, ушибу коленку – мамаша вопит, что я зашиблась насмерть, а еще гороскопы на каждый день – делай то-то и то-то, потому как звезды велят. С другими детьми мне играть не позволялось, потому что от них я могла набраться дурных манер, даже от отпрысков самых благородных фамилий. Ужас… Чего только я от них не натерпелась. В моей спальне ночевал батальон толстых нянек, когда они лежали на полу, то походили на сваленные рядком коровьи туши. Я не могла отделаться от них никаким способом. Стоило открыть рот, и они бросались исполнять мои желания, которые я не успевала даже озвучить. Слышишь меня, тролль?

Я поворочался и сел, потирая глаза. Длинная история была – и со смыслом. Я чувствовал, что он есть, но вот где, не мог пока уразуметь.

Одно понял – во дворце Бьянке не очень нравилось.

– Фплиф, я никому и никогда не говорила того, что сейчас говорю, – прошептала принцесса ежась. – Я не умею толком ездить верхом. Предки считали, что я непременно разобьюсь, если проеду десяток метров. Во время уроков отец приказал однажды устлать двор подушками, и кончилось это тем, что грохнулся, споткнувшись, сам конь. Я, конечно, сверзилась с него – и на том верховая езда для меня закончилась. И фехтовать не умею, и готовить не умею, и вышивать не умею… что ты – там же иголки нужны: а вдруг да пальчик уколю и засну как колода и буду лежать, пока королевство не захиреет окончательно! Моя мать много читала сказок, когда была маленькая, и на этом у нее бзик. Той чародейке она верила безоговорочно. В семь лет я простудилась и лежала как мертвая целых три дня, так предки умудрились объявить в королевстве траур. Траур! Я еще не отмучилась, а они заранее скорбели и, наверное, втихаря готовили усыпальницу…