Невеста Тёмного Лорда

– Академия, – негромко сказал Рональд Вейер, – должна стать иной. Я не убил ту девочку в ритуале, потому что она и такие, как она, должны менять мир, а вы делаете их в лучшем случае помощницами целителей, а в худшем – обслугой, которая должна знать своё место. Вы знаете, что я прав, мистер Хили. Даже если и не одобряете мои методы.

Он скрестил руки на груди, глядя в небо.

– Считайте, что я сдаюсь из-за той девочки, – просто сказал он. – В надежде, что моё новое «я», потерявшее память, сделает что-то лучше, чем я сам. И изменит этот мир для неё.

Ярко-алая вспышка магии прервала его слова. Кира услышала отчаянный крик, ещё один крик, будто отражающий его…

… И реальность разбилась на осколки из чёрного хрусталя.

Кира села в кровати, резко дыша.

Битвы не было, лихорадочно стучало в висках. Тёмный Лорд попросил о лишении памяти сам. Он сам хотел искупления! Он хотел стать новой личностью, чтобы по-другому попробовать изменить мир… изменить мир для неё…

… А может быть, он хотел совсем другого? Сделать карьеру, стать главой Министерства или Протектората, и потом, вернув себе память, закончить начатое? Увенчать пирамиду из черепов своими коллегами и править единолично?

Кира осторожно обернулась к профессору – и увидела, что тот лежит с открытыми глазами.

– Профессор, – прошептала она. – Тоже видели сон?

Он кивнул.

– И преинтереснейший.

– Я видела, как вы сдались. Сдались Райли, и…

– Как и я, – мягко произнёс профессор. – Глядите.

Профессор поднял к её глазам правую руку. Руна на ней пылала. Кира схватилась за пуговицы на пижаме, расстёгивая их одну за другой – и увидела собственную руну, горящую в темноте.

– Вы тоже видели битву между вами и Райли? – потрясённо выдохнула она. – Из-за рун?

– Они улучшают связь довольно сильно, мисс Риаз, – кивнул профессор. – Особенно если спать в одной постели. И особенно если почаще показывать то, что вы мне сейчас показываете.

Кира ахнула, запоздало запахиваясь в пижаму, но профессор тихо засмеялся и покачал головой.

– После того, как вы меня так сладко поддразнили? Ну уж нет.

Он самым возмутительным образом потянул ткань на себя, снова обнажая её грудь.

– Нет! – выдохнула Кира. – Нет, и всё. Я хочу спать.

– Спите, – согласился он, продолжая расстёгивать её пижаму, пока не дошёл до последних двух пуговиц. – Я взрослый мужчина и вполне могу разобраться без ваших указаний.

Кира забарахталась в его руках.

– Эй, это уже не…

– Да-да? – поинтересовался он, садясь и разводя борта пижамной куртки в стороны. – Продолжайте.

И накрыл ртом её правую грудь. Прямо под руной, которая тут же вспыхнула острым, болезненным огнём.

– Не надо, – шепнула Кира, с каждой секундой теряя силы говорить. Чёрт, это её третье «нет» или уже пятое?

Но если бы это и впрямь было «нет», промелькнуло у неё в голове, она бы сказала об этом совсем другим тоном. Тоном, который не употребляла почти никогда. И профессор это бы заметил.

Она набрала в лёгкие воздух, чтобы сказать «нет» правильным тоном. Его языку, который наконец-то добрался до её упругого соска, его пальцам, которые водили у неё по животу, его рту, который, казалось, готов был съесть её целиком…

… И его возбуждённой плоти, которую она чувствовала бедром после того, как он придвинулся к ней и почти насильно посадил на себя, раздвинув ей колени. Напряжённые бёдра под её пижамными штанами, весь мужчина, обнажённый и опасный…

– Нет, – прошептала она, закрывая глаза. – Не останавливайтесь.

– Даже и не планировал, мисс Риаз, – прошептал он, целуя её грудь. – Этой ночью нас запомнит каждая табуретка в этом номере.

Он медленно, бережно опустил её на спину, расстёгивая на пижаме последние пуговицы, обнажая её до пояса.

– Мой шёлковый цветок, – шепнул он, коснувшись её кожи губами.

Его руки гладили её по бёдрам сквозь тонкую ткань пижамных штанов, оглаживая низ живота и края ягодиц, но так и не спускались к заветной цели. Кира почувствовала, как напряжение внутри живота начало нарастать, сжимая её бёдра сладким спазмом.

– Дразнитесь, – прошептала она.

– А вы хотите, чтобы было по-другому? – В его голос вкралась опасная нотка.

– Да!

– Будь по-вашему, – жарко выдохнул он, накрывая её губы.

Кира не думала, что можно стать влажной от одного только поцелуя. Его рот, томящий и терзающий её, распускающий сладкую истому в самом низу её живота, обещающий, снова дразнящий… она собралась уже возмутиться – как он задрал её ноги, одним движением стянул с неё пижамные штаны, оставив ноги торчать раскинутыми в воздухе – и, оторвавшись от её губ, резко вошёл в неё.

Кира охнула.

– Вы…

– Шшш. Раскиньте ножки и получайте удовольствие. Будьте паинькой.

Она вскинула руки, скользя по его груди, плечам, животу. Словно потерявшись, заблудившись, словно он один мог подсказать ей дорогу домой. Он склонился над её плечом и поцеловал его, рисуя цепочку поцелуев ниже, прочерчивая изысканную линию кончиком языка.