Невеста-сорванец

Джеймс задумчиво побрел вниз. Он шел, не разбирая дороги, и сам не понял, как это произошло, но очутился в запретном саду Шербруков, где застал жену перед ее любимой статуей.

Солнце, казалось, засияло еще ярче, заиграло отблесками в ее волосах, и Джеймс задохнулся. Какая она красивая!

Он подошел сзади. Поцеловал ее в шею и поймал губами удивленный возглас.

– Я уже говорил сегодня утром, что отчаянно тебя люблю? Безумно!

Она прильнула к нему, тут же отстранилась и, встав на цыпочки, поцеловала в губы.

– К сожалению, не говорил. Но мне нравится слышать эти слова. Особенно от тебя. Ах, Джеймс, я так тебя люблю! Никогда не ленись повторять мне, что я принадлежу тебе до самой смерти!

Джеймс невольно улыбнулся, чмокнул кончик изящного носика, и она прижалась к нему еще теснее.

– Я вижу тебя насквозь, дорогая", и понимаю, о чем ты думаешь. Всегда готов услужить даме. И даже не нуждаюсь в ленче, хотя все утро усердно трудился и просто умираю от голода. У меня живот прилип к позвоночнику, но если ты настаиваешь на том, чтобы получить меня прямо сейчас, я согласен принести себя в жертву. Я весь твой.

Корри Шербрук расплылась в улыбке, как тот контрабандист в маске, личность которого они так и не установили, и, зацепив ногу мужа своей, подсекла и опрокинула его на землю.

– Сегодня вовсе не так уж и холодно, - объявила она, устраиваясь сверху. - Минуту назад я было подумала, что мороз чересчур силен, но, кажется, ошиблась.

– Это потому, что ты сверху. Пойдем, Корри! Я не смогу постараться как следует, если спина примерзнет к земле.

– Дуглас и Александра Шербрук с улыбкой наблюдали, как сын с женой наперегонки мчатся по газону к беседке.

– Слишком холодно, - покачал головой Дуглас.

– Они молоды. Зачем им жара? - усмехнулась жена, обнимая его. - До чего я рада, что твой дед построил эту беседку. Очевидно, он тоже когда-то был молодым.