Невеста смерти

— Видите ли, она всю жизнь любит только одного человека — Егора Пахомова, а он звал ее Ладой! И место на кладбище она для себя оставила, и место для портрета и надписи на памятнике, который поставила Егору и его тете. Может быть, это и несколько выспренно прозвучит, но мне кажется, что она хочет быть похоронена рядом с любимым человеком под той фамилией, которую носила бы, останься он жив.

— То есть вы полагаете, что она смертельно больна и приехала в Россию, чтобы здесь умереть и упокоиться рядом с ним, но перед этим успеть рассчитаться с оставшимися врагами? — уточнил Алексей Юрьевич.

— Да! И за кладбищем в Железногорске следовало бы понаблюдать.

— Вполне вероятно, — согласился Попов и укоризненно произнес: — Лев Иванович! Ну почему самые светлые мысли приходят в вашу голову исключительно на ночь глядя, когда я уже не могу ничего организовать. Но завтра же с утра люди займутся поисками, в том числе и в больницах тоже, включая частные.

Положив трубку, Гуров подумал, как же прав был Крячко, когда сказал, что он воспринял эту историю как что-то личное. А ведь всего-то и нужно было зажать в кулак эмоции и сохранять хладнокровие и ясность ума. Но, если эмоции почему-то не контролируются, то… Может, уже пора пить ведрами валерьянку? Едва дождавшись возвращения жены из театра, он, как бы невзначай, спросил:

— Машенька! Как ты думаешь, у меня нервы в порядке?

Она внимательно посмотрела на него и пожала плечами:

— Ну раз ты меня при моих-то работе и характере еще не убил, значит, они у тебя как канаты. Но вот только и им иногда нужен отдых. Как ты думаешь, а не поехать ли нам в отпуск? Куда-нибудь на море. Будем валяться в шезлонгах, пить легкое вино и слушать, как волны, шурша галькой, накатывают на берег.

— Дипломат ты у меня, — хмыкнул Лев. — А как же твои спектакли?

— А как же мой муж? — спросила в ответ она.

— Ладно, поговорю об отпуске с Орловым, когда это дело закончится.

— Не надо, Левушка! Я с ним сама поговорю, — с ласковой вкрадчивостью разъяренной пантеры пообещала Мария.

А Петр, явно в подтверждение своих слов о том, что не отпустит Гурова в Демидовск, поручил его группе дело о похищении с целью выкупа дочери банкира Щербакова, которое произошло три дня назад. Но банкир сначала решил найти дочь с помощью собственной службы безопасности и, только убедившись в том, что своими силами им не справиться, обратился в полицию, так что приходилось опять работать по холодному следу. Крячко и Вилков вкалывали как проклятые, а вот Лев не мог полностью сосредоточиться на новом деле, потому что в голове постоянно крутились мысли о Рогожиной. К счастью, Стас и Саша практически без помощи Гурова разобрались с этим делом. Оказалось, что никакого похищения не было, а банкирская дочка просто имитировала его со своим парнем — девица была очень недовольна тем, что отец не дает ей столько денег, сколько ей хотелось бы, и решила раздобыть их таким вот способом.

Неделя подходила к концу. Гуров каждую минуту ждал звонка от Попова, но тот все молчал. Тюрин, уже со среды терроризировавший Льва звонками по поводу его участия в следующем воскресном ток-шоу, довел его до белого каления, потому что Гуров не знал, что отвечать. Наконец, не выдержав, он собрался в субботу позвонить Попову сам. Но, не успел взять телефон, как тот зазвонил — это был Стас.

— Левка! Наташу вернули! — проорал он.

Подобного обращения к себе Гуров ни от кого, даже от жены, не терпел, но сейчас он понял состояние Крячко и простил ему все.

— Представляешь? Собачники рано утром со своими питомцами гулять вышли, а она на лавочке возле подъезда спит — ее снотворным накачали, — продолжал надрываться Стас. — Ольгу позвали, она там вся на рыд изошла! От ее воплей жильцы всех близлежащих домов проснулись. Кто-то, не разобравшись, полицию вызвал. А я же им, когда в Серпухове был, свою визитку оставил, вот они, как с делами немного разобрались, мне и позвонили!

— Слава тебе господи! — с чувством огромного облегчения выдохнул Гуров. — Ты остальным сообщил?

— Нет, тебе первому, чтобы ты сгоряча снова в телевизор не полез.

— Тогда позвони им, а я Попову позвоню.

Услышав о том, что девочку вернули, тот вздохнул с огромным облегчением, а Лев спросил:

— Новости какие-нибудь есть?

— Окончательная ясность появится только в понедельник, — ответил Попов. — Уж не обессудьте, но машина у нас большая и поэтому неповоротливая.

Мария, услышав о том, что девочка жива и сейчас с матерью, подошла ко Льву и зарыдала, прижавшись к нему.

— Господи! Левушка! Какое счастье, что у нас нет детей! — сквозь слезы говорила она. — Если бы такое случилось с нашим ребенком, я бы этого не пережила!