Невеста смерти

— А что она могла сказать? Пьяными слезами заливалась и Крайнова проклинала, твердила, что это по его приказу Толика убили. Потом уже, на следующий день, побеседовал я с ней и узнал, что Грищенко этот всю их бабскую компанию окучивал, у каждой свой день был, ну, и на стороне тоже подрабатывал — мужик-то здоровый. Все причитала, как же они теперь без него.

— Ничего! Нового найдут! — брезгливо поморщился Гуров. — А теперь проводи меня в морг — мне с вашим судмедэкспертом поговорить надо.

Районный морг ничем не отличался от всех виденных Гуровым ранее: то же обшарпанное здание, та же облупившаяся краска на стенах, тот же тусклый свет слабосильных лампочек в коридорах, а еще запах смерти, который при всем желании ничем нельзя перебить. Едва заглянув туда, Лев передумал заходить внутрь и попросил санитара вызвать судмедэксперта на улицу, чтобы поговорить с ним на свежем воздухе.

Тот оказался довольно молодым мужчиной, и, встав так, чтобы ветерком относило въевшуюся в одежду эксперта смесь запахов трупов и формалина, Лев спросил:

— Что о Грищенко сказать можете? То, что в заключении, я прочел, меня интересует ваше мнение.

— А что о нем говорить? — удивился тот и закурил. — Мешок с костями. Судя по гематоме на голове, его сначала оглушили, а уж потом взялись всерьез. Били, как я думаю, бейсбольными битами, но вот лицо осталось целым.

— Это, наверное, чтобы «опознатушки» не затруднять, — предположил Лев.

— Вам виднее, — пожал плечами эксперт. — Судя по ниткам в ротовой полости, ему, чтобы не орал, кляп засунули. Насиловали черенком лопаты, причем так, что у него не только прямая кишка, но и все остальное в хлам — если бы его не повесили, то вряд ли выжил бы. Половые органы отделены той же лопатой, просто поднажали хорошенько, и все. Кровью истечь ему не дали, а повесили. Причем хочу отметить, что, судя по обилию воды на полу в гараже и его мокрым волосам, которые при довольно низкой температуре не успели высохнуть, его несколько раз обливали водой, чтобы привести в чувство, так что не исключаю, что в момент повешения он был в сознании.

— В общем, прошел все круги ада, — покивал Лев. — Только огня не хватает.

— Знаете, мне при моей работе удивляться как-то не положено, но этот случай… Грищенко, видимо, уж очень сильно кого-то обозлил, раз с ним так обошлись. Мне о таких расправах только в специальной литературе доводилось читать, когда в лихие девяностые братки полный беспредел творили.

— Намекаете, что умельцы оттуда? — спросил Лев.

— А черт его знает? Но рука у них набита.

— Кто Грищенко опознавал?

— Да бабы тут понаехали. Так орали и вопили, что я думал, от их криков покойники из холодильника сами повыскакивают! — ответил эксперт и, выбросив окурок, пошел обратно.

— Родители приезжали? — крикнул ему вслед Гуров.

— Я его отцу позвонил, объяснил как можно деликатнее, что с его сыном произошло, и попросил приехать. Он обещал, но потом мне позвонила мать Грищенко и сказала, что у его отца случился тяжелейший инфаркт, да и она сама еле живая.

— Ладно, я сам с ними поговорю, — пообещал Лев. — Как знать, может, начало этой истории нужно в Ильичевске искать? Мало ли кого он мог там обидеть? — И предложил: — Поехали на место преступления, покажешь, что и где вы нашли. Дома-то у Морозовой есть кто-нибудь?

— Домработница, — ответил тот.

Коттеджный поселок «Дубки» ничем не отличался от множества ему подобных, которых сейчас вокруг Москвы развелось видимо-невидимо. Особым достатком там, очевидно, никто похвалиться не мог, так, очень средний класс. Шлагбаум на въезде был, и даже списанный газетный киоск наличествовал, где коротал время дежурный охранник, но вот никакого забора вокруг поселка не было — заходи кто хочешь!

— Не очень-то они о своей безопасности заботятся, — заметил Лев.

— Так дорога эта в поселок только одна, с другой стороны речка, вот и получается, что вывезти что-то крупное отсюда никто потихоньку не сможет. Садов никто не разводит, значит, мальчишкам из соседних деревень тут делать нечего. Дома оборудованы охранной сигнализацией.

Увидев незнакомую машину, охранник вышел из будки, но, заметив следака, не стал задавать никаких вопросов и молча поднял шлагбаум.

Дом Морозовой был типовой, такой же, какими был застроен весь поселок, и стоял на берегу речки, что, наверное, считалось престижным. Домработница, украинка-нелегалка, даже пикнуть не посмела и безропотно пропустила их в дом. Парень показал Гурову, что и где было — гараж уже отмыли до блеска, и в нем ничего не напоминало о разыгравшейся несколько дней назад трагедии, так что ничего особо полезного Гуров узнать не смог. Потом они прошлись по участку, вдоль берега реки, и Лев понял, что если машина и была, то на другом берегу. Преступники приплыли на лодке, причалили к этому берегу, а, совершив то, зачем пришли, тем же путем вернулись обратно. В общем, ничего нужного для дела он в райотделе не выяснил, оставалось надеяться на то, что у Крячко и Вилкова день выдался более урожайным.

Когда они вечером собрались в кабинете, Гуров рассказал им о том, что сумел узнать.