Невеста смерти

— Да, я помню, — отозвалась Гайя с сочувствием. Она действительно помнила разговор, так неудачно прерванный схваткой Марса с Рагнаром. — И могу тебе помочь.

— Как? Ты себе помоги. Как ты все же здесь оказалась? Это же смертный приговор.

Она наклонилась к самому уху наставника, улыбаясь и делая вид, что кокетничает с ним:

— Я и не попадала. Меня направили. Спецкогорта преторианской гвардии ищет врагов императора.

— Здесь?

— Везде. И здесь в том числе. Это же очень удобно. Вокруг лудуса крутится постоянно много людей с сомнительным прошлым и настоящим. Шальные деньги. Разобщенные и разноязыкие люди. В мутной воде легче ловить рыбку.

Наставник остановился, почесал бороду, как делал всегда в минуты задумчивости:

— А ведь и правда. Понимаешь, я человек простой. Делаю свое дело, ну, имею свои мечты. А вот ланиста наш не так прост. Он действительно общается с темными личностями, не брезгует и сведения слить о возможностях того или иного гладиатора. Но вот насчет предательства… Не уверен. Но за сестерций бабушку продаст. Он же недавно чуть не разорился. Но покрутился, нашел выход. Стал обслуживать праздники. На которых богатые матроны собираются тоже поразвлечься, пока их мужей ублажают гетеры.

— Ты можешь за ним проследить?

— А как? Я же не кот, чтоб ходить по его следам, заглядывать в глаза, обнюхивать сандалии.

— Нет, конечно. Я бы и не предложила бы тебе такое. Это унизительно, а я тебя уважаю и как наставника, и как честного человека. Меня интересует, с кем он моет поддерживать отношения из тех, кому будет выгодно свержение или уничтожение Октавиана.

— Да кому помешал Октавиан? — удивился галл. — Он же как раз законы все и смягчил в пользу простых людей, таких вольноотпущенников и рудиариев, как я.

— Вот давай ему и поможем удержать позиции, — она внимательно проследила реакцию наставника за ее словами.

И обрадовалась, увидев понимание в его глазах. Он незаметно пожал ей локоть:

— Не бойся, не выдам. И постараюсь помочь. А ты давай, постарайся выжить на арене, чтоб замолвить обо мне слово… о гражданстве.

Она кивнула.

Из сполиария вышел Рагнар в сопровождении Рениты. Судя по его виду, в поддержке он не нуждался, но врач не сводила с него глаз и пыталась подхватить под здоровую руку, чем его несказанно смущала.

Остальные гладиаторы поприветствовали товарища, деликатно поинтересовались, кивнув на свежую повязку:

— Досталось?

Он скосил глаз туда же, а затем сверкнул на них шальными изумрудами:

— Вы о чем?! Тут и говорить не о чем, да вот с ней не поспорить. А то еще замечание запишут за пререкание, и вот тут точно достанется, если тридцать девять плеток.

Ему ответили хохотом.

Гайя размышляла о разговоре с наставником — она сильно рисковала, и знала это. Но под подозрение попадал не только ланиста. Слишком много у нее возникло вопросов к его помощнику и к оружейнику. Смущали и пара наставников, входивших в круг самого близкого окружения ланисты. Эта компания держалась отдельно, составляя еще с несколькими должностными лицами лудуса своего местную элиту. Некоторые гладиаторы стремились с ними подружиться, приникнуть хоть как-то к этому кругу «избранных». Эти страсти местного значения и составляли внутреннюю жизнь лудуса, разделенную на бесконечные тренировки с перерывом на поедание чечевицы или ячменя, щедро приправленных зеленью, рыбой и козьи дешевым сыром.

Бои воспринимались как хоть какой-то придорожный столб на этом монотонном пути… И тоже составляли повод для страстей — своего противника по устоявшейся традиции гладиаторы узнавали только на арене. Но наставник мог шепнуть своим питомцам — а мог и смолчать. Причем не всегда смолчать по злобе или равнодушию — иногда в таком деле молчание как раз и золото. А еще боев ждали — смерть мало кого здесь могла напугать, а вот ожидание свободы, дарованной императором и толпой — это давало смысл жизни. А если не повезло со свободой, но повезло выжить — то ждала законная награда в виде веселой и нежной подружки на ночь. Но не более того — отношения не поощрялись. Д аи вряд ли бы получились — мужчины и женщины практически не встречались в одно время и в одном месте, в лудусе все было продумало.

И когда ланиста все же обмозговал сам и обсудил со своими подручными просьбу-предложение Марса насчет Гайи — она показалась необычной, но разумной. В конце концов, ланиста мало что терял. И он распорядился переселить рыжую девку к бывшему легионеру — раз уж парень так рьяно кулаками сумел расчистить себе место под солнцем в непростом мире лудуса и закрепить успех мечом на арене.

— Рагнар, — Гайя не могла видеть его бесплодных попыток одной рукой промыть свои длинные, почти как у нее, ниже лопаток густые волосы золотистого блондина. — Давай-ка помогу.

Он отстранился, резко закинув мокрую слипшуюся массу за спину, и от шлепка разлетелись брызги, обдавшие их обоих. Гайя рассмеялась:

— Видишь, я уже все равно мокрая. Давай, наклони голову. И я же тебя мыла, так что нечего тут стесняться.