Невеста Смерти

— Пытался, но она не пришла. Такое бывает. Особенно в случае с насильственной смертью. Особенно когда призыв пытается осуществить тот, кто в ней виноват.

— Почему вы считаете, что виноваты? Это из-за вашей ссоры в день ее смерти? — уточнила я.

Он вскинул на меня свой прожигающий насквозь взгляд, от которого у меня мурашки побежали по спине, несмотря на тепло камина. Как будто заметив это, Фолкнор отвернулся.

— Форт очень болтлив, — проворчал он себе под нос, глядя на пляску огня в камине.

Я поняла, что неосторожно выдала учителя, и тут же попыталась его выгородить. Получилось очень неуклюже:

— Причем тут он? Я узнала не от него.

Фолкнор снова посмотрел на меня, на этот раз с кривой усмешкой.

— Слабая попытка, Нея. Зато теперь я точно знаю, что вы совсем не умеете лгать. Не так много людей знают о нашей ссоре, а ваш круг общения и того меньше. Ронан не любит говорить о Лилии, а Ирис не болтлива. Остается Форт. С которым вы так мило беседуете чуть ли не каждый день во время своих прогулок.

На последней фразе его тон стал едким, колючим. Я бы приняла это за ревность, если бы у меня были основания полагать, что жених в меня влюблен. А так я решила, что он все же просто недоволен моим общением с другим мужчиной.

— Да, мы поссорились, — признал Фолкнор, не дожидаясь моего нового ответа. — Она… поняла, что я ее не люблю, что женился только потому, что мне нужен наследник. Это ее очень огорчило.

— Настолько, чтобы прыгнуть с крыши? — усомнилась я. — А если ее столкнул тот человек в плаще? Не зря же она пыталась мне на него указать.

— Я в любом случае виноват в том, что с ней случилось, — он снова посмотрел на меня, но на этот раз его взгляд казался скорее несчастным, чем прожигающим. — Если она прыгнула из-за нашей ссоры, то я ее довел. Если ее столкнули, то не уберег. Это мой дом. И если в нем завелся убийца, то виноват в этом я.

— Вы слишком суровы к себе…

— Я притягиваю смерть, — настойчиво заявил Фолкнор. Слишком эмоционально, и я вдруг поняла, что и второй стакан крепкого напитка у него опустел. Однако прежде, чем это успело меня напугать, он выдохнул, его плечи заметно поникли. — Она сопровождает меня всю жизнь. Я родился в ее объятиях и с тех пор каждый день моей жизни — это шаг, возвращающий меня к ней. Она ждет и вьется вокруг меня, забирая тех, кто мне дорог. Всегда рядом. Моя единственная настоящая невеста. И жена, и любовница, и мать, и дочь, и сестра. Такова наша судьба — судьба верховных жрецов Некроса. Смерть всегда ступает рядом с нами.

— Вы говорили, что смерть — это всего лишь естественный этап жизни, — напомнила я. — И о нем не стоит сожалеть.

Фолкнор снова криво усмехнулся и встал. Я думала, он собирается налить себе еще, но он подошел к камину, поставил пустой стакан на полку и оперся о нее рукой.

— Да, так учит нас Некрос, — признал он. — И как его верховный жрец я стараюсь помнить об этом, но человек во мне сопротивляется. Если из-за этого я кажусь вам лицемером, то вы правы, так и есть. Я всю жизнь стараюсь принять свое служение, но чем старше становлюсь, тем хуже у меня получается.

Он замолчал, а я сидела, боясь пошевелиться или даже просто слишком громко вздохнуть. Скорее всего, подобные откровения от шеда Торрена Фолкнора люди слышат нечасто, если вообще слышат. А он выглядел так, словно ему очень нужно выговорить это, выплеснуть. Как мне на крыше требовалось выплеснуть гнев и боль, чтобы наконец нормально вдохнуть. Сейчас я боялась напомнить о своем присутствии, чтобы не сбить его. Если ему нужно выговориться — пусть выговорится.

Новое тихое признание не заставило себя долго ждать:

— Мне было без малого двадцать, когда король призвал меня на службу. И прослужил я ему почти пять лет, прежде чем мой отец умер и мне пришлось занять его место. За это время я убил пятнадцать человек. Я не испытывал к ним ненависти или злости. Как не было во мне сострадания или сожаления. Я не воспринимал себя как убийцу. Разве палача, приводящего в исполнение приговор суда, мы называем убийцей? Разве солдат, убивающий врага, должен стыдиться этого? Я был неофициальным палачом и солдатом необъявленной войны. Я убеждал себя, что всего лишь помогаю Богу забирать тех, кому место в его чертоге. Это было несложно. Учение Некроса я постигал с малолетства. Как вас готовили быть женой гвардейца, так меня готовили быть верховным жрецом. А нести смерть — часть служения верховного жреца Некроса. Я вырос, веря в это.

Он замолчал, и на какое-то время в гостиной не осталось других звуков, кроме его тяжелого дыхания, треска огня в камине и тиканья настенных часов. Я еще слышала, как гулко бьется сердце в груди, его биение отдавалось шумом в ушах, но понимала, что Фолкнор этого не слышит. Он, как мне казалось, уже забыл о моем присутствии, но он продолжил: