Невеста принца

Позже Эрик пришел на занятие, как она и надеялась. Он появился, как раз когда она приступила к последнему рассказу. Наклонившись к ней, он шепнул:

– Я подумал, что будет выглядеть нехорошо, если я вернусь без тебя.

– Очень польщена, – шепнула она в ответ.

Принц уселся позади всех, стараясь держаться незаметно, но десять малышей, сидевших кружком на полу, не пожелали с этим смириться. Они все разом обернулись и уставились на него, а потом заговорили.

– Ты кто? – спросила одна из девочек.

– Дурочка, это же принц, – объяснила ей другая.

– А почему тебя не привели мама с папой? – поинтересовалась третья.

– Тебе нужен ярлычок с именем, – сообщил ему маленький мальчик. – Мисс Жюли нам всем помогла сделать ярлычки. Вот, видишь?

Наконец Жюли утихомирила их, и скоро они увлеклись рассказом, который она читала.

Некоторые растянулись на ковре, а один мальчик пробрался к Эрику и устроился у него на коленях. Он прислонился к нему спиной и заслушался, посасывая при этом свой большой палец. Заметив, какое выражение промелькнуло на лице Эрика, Жюли мысленно благословила карапуза. Конечно, Эрик тут же снова овладел своим лицом, но какое-то мгновение он выглядел таким довольным, словно получил Нобелевскую премию.

Что со мной происходит? – удивлялся Эрик. В крошечном, никому не известном городишке в штате Мэн он сидит на полу в обшарпанной библиотеке, держит на коленях вспотевшего малыша и слушает историю о пропавшем поросенке. Поразительно! А поразительнее всего то, что ему это нравится.

И Жюли тоже удивительная. Она была по-настоящему захвачена рассказом, ее оживленное лицо и выразительный голос усмиряли самых непоседливых. Дети слушали как зачарованные, да Эрик и сам, признаться, был близок к этому. Не столько потому, что ему хотелось знать, чем кончится история, – хотя и это тоже, – сколько потому, что его очаровала Жюли.

На балу, меньше недели назад, она была совсем другой – утонченной, спокойной, деловитой и слегка надменной. Он ни за что не предложил бы ей участвовать в заговоре, если бы знал тогда, что она по-прежнему осталась такой же пылкой, непосредственной, безоглядно честной и до невозможности симпатичной, какой он ее помнил. Она вызывала у него слишком сильные чувства уже просто потому, что была самой собой – именно поэтому с ней было так опасно. Но теперь он настороже, все ее прелести не собьют его с пути долга.

Но он не мог отрицать, что в чем-то их помолвка удалась. Странно, но факт.

С этого дня Эрик стал регулярно бывать в городе, то с Жюли, то один. Она знала, что старожилы не раз беседовали с ним о его матери, о его отце и о делах давно минувших дней. И каждую неделю он под тем или иным предлогом заглядывал к ней в библиотеку хоть ненадолго. Они вместе ходили на разные городские мероприятия, на парад Четвертого июля и на праздник черники. Он даже посетил церковную распродажу, где Жюли работала в числе добровольцев. После первой вспышки любопытства город стал воспринимать экзотическую пару как должное. С этой стороны до короля не грозили дойти слухи об истинной сути их помолвки.

Часто бывая на публике, они теперь постоянно касались друг друга. И все же неожиданная ласка Эрика или легкое прикосновение его губ к ее щеке неизменно заставляли сердце Жюли учащенно биться. Когда она протягивала ему руку, а он обнимал ее за талию, у нее возникали такие чувства, какие поддельной невесте вовсе не к лицу. Во всяком случае, принц к ней подобрел. Он был по-прежнему сдержан, но больше не шарахался, если нужно было дотронуться до нее. Она видела, что ему это приятно. Жюли была довольна собой – ей удалось немного его смягчить.

Когда они пешком возвращались в замок после ежегодного городского праздника омаров, Эрик пребывал в отменном настроении. Он весь вечер разговаривал с разными людьми о рыбалке – этот предмет интересовал его не только потому, что рыболовство было одной из ведущих отраслей промышленности на острове Андерс, это было и его собственное хобби.

– Лестер Крэнстон обещал завтра взять меня с собой на лодке, – сказал Эрик. – Я уйду очень рано, постараюсь тебя не разбудить.

– Я уже привыкла, что ты встаешь рано, – ответила Жюли. – Да меня все равно обычно будит солнце.

– Ничего удивительного, ведь у тебя в комнате столько окон. Почему ты не закажешь занавески?

Жюли посмотрела на него.

– А когда ты жил в башне, разве тебе нужны были занавески?

Ему нечего было возразить.

– Нет, – признался он. – Но если тебе…

– Не забывай, что я большую часть своей жизни прожила в городе. Я бы согласилась всю оставшуюся жизнь просыпаться на рассвете, если бы из моих окон был вот такой вид.

Она повела рукой, указывая на океан, раскинувшийся внизу. Вдруг она споткнулась о камень, и Эрик поймал ее за руку, чтобы поддержать.

– Эй, осторожнее, – услышала она его голос, тихий и нежный. К ее удивлению, он не отпустил ее руку, а продолжал держать в своей.

Со времени того случая в больничном чулане он не прикасался к ней, когда они были наедине, без зрителей.