Невеста моего сына

Она в красивом и очень дорогом красном платье, с такой же небрежной, как у меня, укладкой, которая, должно быть, отняла еще больше времени. Ее расфуфыренный внешний вид и дорогущие украшения наводят на мысль, что они с отцом Адама тоже не собирались сегодня сидеть дома, но по какой-то причине задержались. Может быть, как раз из-за ссоры.

Следую за Адамом в просторный белый холл, обставленный мягкой белой мебелью, огромными зеркалами в золотой раме и неживыми золотыми цветами. Без верхней одежды чувствую себя неуютно, и снова жалею о том, что остановила свой выбор именно на этом платье.

Тонкая ткань приятно скользит по телу, но без белья ощущаю себя почти что голой. Вот бы закутаться в какой-нибудь мягкий плед с головы до ног, но в безупречном дизайнерском интерьере все, на что я могу рассчитывать, — это только шкура белого медведя, растянутая на блестящем, как ледовый каток, полу.

Неужели настоящая?

— Отец его сам застрелил, — перехватывает мой взгляд Адам.

Это не прибавляет очков отцу Адама в глазах такой ярой защитницы дикой природы, как я. И Адам это понимает.

— На самом деле, он очень много помогает животным, — пытается реабилитировать он отца в моих глазах.

Ну да, истребляя вымирающие виды.

— Приятно познакомиться, Саша.

Алена наконец-то эволюционировала от ревнивой амебы до гостеприимной хозяйки и даже решила заговорить со мной. Впрочем, это все, чего я достойна, судя по тому виду, с каким она еще раз оглядывает мои голые ноги.

— Пойду, расскажу твоему отцу. Он будет в восторге, что ты приехал, Адам.

Алена процокала на своих наверняка настоящих «Лабутенах» куда-то вглубь ледяной пещеры, которая совсем непохожа на жилой дом. С каждой секундой все тяжелее надеяться на то, что люди, которые живут здесь, вообще способны оказать мне теплый и радушный прием.

— Хочешь шампанского? — улыбнулся Адам, словно читая мои мысли. — Садись, Саш. Не нервничай, это всего лишь мой отец.

Он указал на белые кожаные кресла, а сам отправился к стойке возле самого настоящего бара, заставленного десятком алкогольных бутылок.

Я снова поежилась в своем слишком тонком платье, и чертова лямка не упустила случая, опять сползла с плеча.

Адам разлил шампанское по бокалам и протянул один мне.

— За нас! — он улыбнулся и осушил свой бокал залпом. — Какая же ты красивая, — пробормотал он, скользнув взглядом по моему абсолютно голому плечу. — Тебе так идет это платье.

Он наклонился, чтобы поцеловать меня. А еще Адам не стал терять время, моментально накрыл ладонью грудь.

И тогда же раздалось надменное покашливание.

Мы моментально отпрыгнули друг от друга.

— Отец! — улыбнулся Адам как ни в чем не бывало.

В огромную гостиную с панорамными окнами следом за Аленой вошел мужчина. Его высокомерный сапфировый взгляд только на миг прошелся по сыну, но надолго остановился именно на мне.

Приехал он, похоже, не из Питера, раз его кожа приобрела такой теплый медовый оттенок. Слегка вьющиеся волосы цвета мокрого песка были идеально уложены, волосок к волоску. На острых скулах темнела щетина.

На нем безупречный темно-синий костюм с острыми манжетами дорогущей рубашки и с запонками из белого золота, инкрустированные сапфирами. А безумно сексуальный, терпкий аромат мужского парфюма — бергамот с лимоном и тяжелый шлейф терпких дорогих сигар — моментально распространяется по стерильной, как операционная, комнате.

Под силой этого властного взгляда я медленно возвращаю лямку на плечо, проклиная тот час, когда я выбрала это платье.

Сапфировый взгляд скользит по моей коже, как кубики арктического льда. И теперь мне вдвойне не нравится отсутствие на мне трусиков.

— Отец, хочу познакомить тебя со своей девушкой… Саша?

Перед смертью не надышишься. Заставляю себя подняться и сделать эти два шага. Вижу перед собой  только начищенные до блеска темные мужские туфли  — это знак, что пора остановиться.

Веду взглядом вверх, по брюкам со стрелками и очень стараюсь не задерживаться на внушительном бугре в паху. Это явно не то достоинство, что стоит рассматривать во время первого знакомства с отцом моего парня.

Глаза скользят выше, по ровному ряду белых пуговиц, из которых лишь две самых верхних сейчас расстегнуты. На нем нет галстука или бабочки.

Понимаю, что так и стою, задержав дыхание. Легкие горят огнем, и я сдаюсь. Делаю полный вдох, и голова идет кругом, когда аромат бергамота с лимоном проникает в мое тело.

— Отец, это Александра, моя девушка. Саша, это Николай Евгеньевич Одинцов, мой отец.

Сам Адам редко упоминал про отца, и за год, что мы встречаемся, кажется, лишь однажды виделся с ним без меня.

Так что я представляла его отца… Ну таким среднестатистическим мужчиной сорока лет, у которого есть брюшко, заботы, кредиты, бизнес и нет времени на взрослых детей.

Но оказалось, что Николай Одинцов плевать хотел на статистику.

Он совсем непохож на образ, который я слепила, исходя из окружавших меня в университете мужчин его возраста.

Перестаю гипнотизировать его загорелую шею и, минуя твердую линию губ, орлиный нос, тону в ледяном сапфировом море.

— Рада встрече, — произношу я едва слышно.