Невеста моего сына

В читальном зале, куда добираюсь в считанные минуты, уже не протолкнуться. Поначалу мне хочется улыбаться каждому встречному, но потом меня отпускает. Хватает несколько минут, чтобы убедиться — Одинцова-старшего здесь нет.

Можно выдохнуть. Никто не будет шантажировать меня нижним бельем, прожигать сапфировыми лазерами и подозревать в самом худшем. И замечательно, что Николай Одинцов не поедет вместе с нами в Африку.

Отец Адама просто богатый меценат и только. Свое дело он сделал, одобрил мою кандидатуру и вовсе не обязан присутствовать на организационном сборе, на котором участники обсуждают многочисленные технические нюансы поездки, вроде визового режима и часы работы прививочного центра.

Только здесь, среди будущих участников, понимаю, что поездка в Африку самое настоящее и очень серьезное приключение в моей жизни.

Достаю блокнот и очки, но вместо того, чтобы сосредоточиться на деле, зачем-то пытаюсь представить отца Адама среди красной пыльной саванны. Как бы он выглядел, если бы все-таки поехал с нами. Воображение работает со скрипом. Я даже не могу представить его в повседневной одежде, ведь оба раза я видела его в костюмах. И от картины «Одинцов в подогнанном по фигуре и сшитом на заказ костюме с сапфировыми запонками ходит по селению полуголых пигмеев» чуть не прыскаю вслух во время важной речи.

Ну да, такой, как он, даже на Царя Зверей глядел бы с превосходством. А учитывая шкуру убитого им белого медведя на полу гостиной, за львов можно только порадоваться.

Да, такой, как он, скорее заплатит кучу денег за возможность кого-нибудь убить, а не сохранить жизнь.

Нет, совершенно невозможно представить его вдали от цивилизации. И хорошо, что там его не будет. Смогу окончательно выкинуть его из головы и избавиться от морока, который на меня наводит его сапфировый взгляд.

Ну, а расстояние и нам с Адамом пойдем только на пользу. Уверена в этом.

Отдаю паспорт организаторам, заполняя нужную для визы анкету. Записываю адрес поликлиники и список необходимых прививок, а также список лекарств от малярии. С собой также нужно взять таблетки, которые некоторые из нас могут принимать в обычной жизни от хронических или других болезней.

Я принимаю противозачаточные и решаю не прерывать приема на время поездки. Не хочу корчиться от боли во время критических дней, так что просто продолжу пить так же, как и сейчас, хотя секса мне и не видать в эти сорок дней.

9 - 1

***

Собрание окончено, и многие спешат по домам, чтобы провести с родными последние до поездки дни. Опытные зоологи убегают первыми, а меня и других новеньких напоследок просят записать имя, фамилию и контактные данные в общем списке участников. Мы уже написали с десяток документов, но этого все равно мало.

Когда подходит моя очередь, пробегаю взглядом по столбику безликих ФИО.

И мое дыхание моментально сбивается, а волоски на коже встают дыбом. Руки дрожат, и мой красивый почерк отличницы впервые похож на невразумительные попытки вывести собственное имя в первом классе.

— Простите, а это кто? — тихо спрашиваю женщину, которая, сидя за столом, пересчитывает паспорта.

Из-за меня она сбивается со счета, так что останавливает на мне крайне недовольный и уставший взгляд.

— Кто?

— Вот это, под первым номером.

Ногтем подчеркиваю «Одинцов Н.Е», и даже от прикосновения к этому имени по телу словно проносится высоковольтный разряд, а кровь кипит так, как будто мне вкололи несколько ампул магнезии подряд.

Женщина закатывает глаза, потому что я отвлекла ее из-за такой ерунды. Равняя стопку паспортов, она бросает перед тем, как снова приступить к подсчету:

— Николай Евгеньевич возглавляет экспедицию… Два, четыре, шесть…  — Кивает в сторону входной двери и говорит: — Вот, кстати, и он… Десять, двенадцать…

Выражение моего лица сейчас очень напоминает Щелкунчика — нижняя челюсть просто отвисает, когда я оборачиваюсь. В дверях действительно стоит отец Адама. И он пришел не один. За ним, укутавшись в песцовую шубу, семенит на каблуках Алена.

— Привет Саша, — улыбается она ярко-красными губами.

— Все в порядке, Николай Евгеньевич, — отзывается женщина с паспортами. — Мы и сами справились, не в первый же раз едем. Не стоило волноваться.

Одинцов действительно тепло улыбается ей, но все меняется, когда он смотрит на меня. Сапфир снова сковывает толща непробиваемого льда. И очевидно, особенно сильно ему не нравится мое голое плечо, в которое он моментально впивается колючим, как репейник, взглядом.

А я рядом с ним снова задерживаю дыхание.

— Добрый вечер, Александра, — сухо кивает он, но в то же время нормальным человеческим голосом обращается к женщине-организатору: — Не мог не прийти, Зина. Привел к вам еще одного члена экспедиции.

Оскал Зины в этот момент тоже очень похож на Щелкунчика. Она, впрочем, быстро берет себя в руки, но улыбка все равно выходит кривая.

— Правда? — удивленно тянет Зина, переводя взгляд на яркий маникюр Алены.