Невеста младшего брата

Бах-бах-бах… начинает грохотать в груди. Слюна становится вязкой, горло сжимается, все тело превращается в радар, пытающийся уловить эмоции той, ради которой я сюда притащился.

Ритка меня не видит. Она лежит на надувном матрасе в маленьком открытом купальнике. По загорелой спине, шикарным ягодицам, стройным ножкам серебрятся капельки воды. Мокрые волосы лежат на лопатках, лямки верхней части купальника развязаны, чтобы загар и дальше ложился ровно.

Матрас покачивается, она лениво толкается от воды ладошкой. Ее слегка закручивает и мне удается разглядеть полушарие груди со светлой полоской кожи. Значит топлесс мы не загораем…

Не в силах оторваться от нее просто любуюсь.

Да нет! Кого я обманываю?! Уже не просто! У меня основательно так встал на нее. Тут и не было других вариантов.

Летние песочные брюки вообще никак не скрывают мою реакцию. Присаживаюсь на корточки, чтобы не смущать ее слишком сильно.

Веду ладонью по воде, брызгаю на Ритку.

— Блин! — визжит испугавшись. — Рад… — выдыхает, сползая с матраса в воду, едва успевая, прикрыть рукой грудь, с которой окончательно сполз лифчик.

 

Глава 26

Маргарита

Неловко получилось. Мне так хорошо было у воды, что я совсем забыла про заходящее солнце и свои развязанные лямки верхней части купальника. Расслабилась, замечталась и вот! Засветила грудь перед Радомиром.

Он улыбается, открыто разглядывая меня. Опять теплый, уютный. Мне не липко и не противно, наоборот очень приятно, только стеснительно и я стараюсь опуститься в воду как можно глубже и спрятаться за матрасом.

— Отвернись, пожалуйста, — прошу его.

Лекс бы не послушал, он скорее воспользовался бы ситуацией и нырнул ко мне. Радомир поднялся и встал ко мне спиной. Глазею на него, взволнованно дыша и путаясь в тонких веревочках. Кое-как мне все же удается затянуть их. Подплываю к бортику. Все, чем можно прикрыться, лежит на шезлонге.

— Не поворачивайся пока, — прошу Рада и юркой мышкой бегу к зоне отдыха, оставляя мокрые следы на деревянном настиле.

Завязываю цветное парео на груди. Оно прикрывает меня до середины бедра. Нервными движениями поправляю мокрые волосы все время стреляя взглядом в Рада, стоящего сейчас ко мне боком. Он улыбается и мое сумасшедшее сердце радостно подпрыгивает. Я соскучилась. Как же это неправильно, но я очень-очень по нему скучала. Мне не хватало именно тех ощущений, что дарит его присутствие.

— Привет, — подхожу, встаю перед ним. Чтобы заглянуть в его серые глаза, приходится набраться смелости. Мне хочется утонуть в них на некоторое время.

Рад смотрит на меня так, будто все понимает. Словно у меня на лбу написано: «Глупая Ритка в тебя влюбилась». И я больше на него не смотрю. Куда угодно, только не в эти глаза.

Он делает ко мне всего один шаг и стена, которую я так и не успела выстроить, покрывается трещинами. Его запах проникает в меня, а сердце уже колотится в горле. Каждый вдох вызывает головокружение. Я на ногах стою исключительно из упрямства.

Между нами происходит что-то очень странное. Мы смотрим друг на друга, а кажется, что разговариваем. Воздух вокруг стал гуще. Он вязкой струйкой просачивается в легкие и застревает там тяжелым комом. Рад следит за капелькой воды, упавшей с волос и медленно сползающей по коже прямо под узелок парео. Сглатывает. Вены на его шее становятся темнее, на руках проступает рисунок из тугих напряженных мышц.

Надо что-то еще сказать. Мое «привет» прозвучало слишком жалко.

— Где Лекс? — он отмирает первым.

— Спал после вечеринки, — тоже вспоминаю слова. — Сейчас не знаю, может до сих пор в кровати.

— Что за вечеринка?

— Вроде день рождения у кого-то из его знакомых. Я так толком и не поняла.

— Тебя с собой не взял? — удивляется.

— Я уехала раньше, он разозлился и приехал под утро невменяемый. Даже раздеться был не в состоянии. Так и упал спать, в чем был.

— А чего уехала? Вечеринка не понравилась?

— Поведение его не понравилось, — признаюсь Раду и отвожу взгляд к воде. — Давай не будем об этом, пожалуйста. Мне и так кажется, что я качаюсь на качелях, которые не останавливаются. Остается прыгать, — вздыхаю. — А там пропасть, — и снова ловлю эту пропасть в его глазах. Если позволю себе прыгнуть, есть риск разбиться.

— Прыгай, я поймаю, — его рука скользят на мою талию и прижимает к твердому телу. Второй он убирает мне волосы за ухо. Его серые глаза неумолимо приближаются. — Ловлю… — горячее дыхание обжигает мои губы, а следом прикосновение его губ к моим и земля уходит у меня из-под ног. Теперь я не падаю лишь потому, что Рад держит.

Он прикасается к ним кончиком языка, осторожно покусывает, оставляет на них влажные, горячие следы. Давит ладонью на затылок, второй на поясницу, пытаясь прижать меня еще ближе. Его тихий, хриплый стон мне в губы становится последней каплей. Я отвечаю на его поцелуй, позволяя сделать его глубже. На языке остается вкус Рада, смешанный с дорогими сигаретами. Его язык настойчиво, но не нагло изучает мой рот, двигается там плавно, нежно. Мне стыдно и жарко. Надо остановить все это, но я никак не могу.