Невеста младшего брата

— Я поговорил с Ритой и вернул ее домой, — братишка затягивается. Огонёк его сигареты ярко зажигается и гаснет в темноте.

Мы никогда с ним баб не делили. Даже в мыслях не было, что такое может случиться. Радомир для меня больше, чем отец. Когда мне хуево, я иду к нему. Так было с самого детства. Он всегда помогал, всегда был на моей стороне и прикрывал перед родителями. Эти чертовы игры большого бизнеса рушат нашу связь с единственным близким для меня человеком!

— Она пахла тобой, — выдавливаю из себя.

— По городу катались на моей машине, — брат снова затягивается.

Хочется впечатать кулак ему в рожу, смяв эту чертову сигарету!

Не могу! Блядь, ну не могу я его ударить!

— Рад, я люблю ее, — сквозь зубы.

— Влюбился, — тоскливо улыбается. — Это разное немножко, Лекс.

— Зачем ты вмешиваешься?! — встаю. Сидеть не дают нервы. Все кипит внутри. — И я сейчас не о своей просьбе, брат! Ты думаешь, я слепой?! Я не хочу делить ее с тобой!

— Не ори, — просит он.

Пытается забрать у меня бухло. Бутылка падает, разбивается на крупные осколки, и коричневая жидкость разливается у меня под ногами, источая яркий аромат больших денег.

— Что так? — зло ухмыляюсь. — Боишься, что Оля услышит, что ее муж хочет трахнуть мою невесту?

— Лекс! Сссука… — сплевывает. — Не ори, я сказал! Что ты несешь вообще?! — наконец заводится он.

— А я не прав? — пинаю носком кроссовка самый крупный осколок. — Посмотри мне в глаза, брат, и скажи, что я не прав! И ты сегодня не обжимался с моей будущей женой. Моей, Рад! Ну?!

Он скрипит зубами, выдыхает сквозь них. Молчит, блядь! А молчит, потому что я прав!

— Ты знаешь, что будет, если Ольга узнает, — ищу в пачке еще хотя бы одну целую сигарету. Я успел доломать почти все. — Ее отец просто поломает тебя, Радомир. А наш добьёт с удовольствием, потому что разрыв отношений с ней — это очень болезненный удар по семейному бизнесу. Если ты будешь лезть к Рите, я сам скажу твоей жене и про это, и про твою любовницу.

— Лекс… — братишка трет руками лицо. Дым от сигареты попадает ему в глаза. Слезятся.

— Что «Лекс»?! Тебе нечего больше сказать?!

— Да успокойся же ты! — его срывает. Брат шагает ко мне, хватает за грудки, ощутимо встряхивает. — Хватит! Нажрался и ведешь себя как полный придурок! Иди проспись, Лекс, — толкает меня.

По инерции делаю несколько шагов назад.

— Только не дури, братишка, — уже спокойнее просит Радомир. — Ты же не разгребешь потом и только оттолкнешь Риту. Хочешь, я уеду на несколько дней, чтобы не мешать тебе? Мне все равно надо в Питер сгонять, я все откладывал. Хочешь? — подходит, протягивает мне руку. — И в своей башке порядок наведу, и для тебя перестану быть раздражителем.

— Хочу, — отталкивая его ладонь, прохожу мимо.

— Значит я улечу завтра днем, — кричит он мне в спину.

— Вали, — показываю ему фак, спотыкаясь о бордюр, иду к бассейну.

Прямо в одежде падаю в него спиной, уходя с головой под воду. Выныриваю. У Рада глаза испуганные. Нырять за мной собрался.

— Уйди, — прошу его, — один хочу побыть. — Рад! — психую, ударяя кулаками по воде. — Да не буду я ничего делать! Успокоюсь и лягу спать.

— Хорошо. Меня не будет завтра, я тебе обещаю.

Уходит сначала спиной, потом разворачивается и скрывается за углом дома. А я все утопил: телефон, зажигалку, остатки сигарет. Снова ныряю. Хорошо так, тихо. Над головой черное полотно, усыпанное звездами. Их даже отсюда видно, настолько они сегодня яркие.

Пусть едет, а я Риту к себе переселю. Нехрен моей невесте отдельно жить. Она так и будет от меня в своей комнате прятаться. И договор брачный надо бы подписать.

 

Глава 21

Алексей

— Кому там не спится? — сонно шарю рукой под подушкой.

Черт. Я же остался без мобильника. Продрав кулаками глаза, нахожу часы на тумбочке. Первый час дня. Нормально я так поспал. До сих пор немного пьяный. Под утро догонялся вискарем, пока меня не выключило.

На полу шмотки валяются. Вид у них — только на помойку. Сажусь, пережидаю, когда закончатся «вертолеты».

Голоса вроде стихли. Олька кричала. Не нравится ей скорее всего, что Рад уезжает.

Намотав на бедра простыню, выхожу из комнаты.

— Оденься! — тут же прилетает мне. По вискам лупит пульсирующей болью.

— Можно не орать? Вы тут не одни живете. Чего стряслось? — спрашиваю у жены брата.

— Ты не знаешь, куда он улетает? — в Олькиных глазах стоят слезы. Это дорогого стоит. Она редко плачет.

— В Питер, — отвечаю ровно то, что знаю. — Дела у него там какие-то.

— Да достали меня его дела, — она облокачивается на стену, закрывает лицо ладонями.

— Ольк, — подхожу, обнимаю ее, — не реви.

— Уйди от меня, ты голый, — фыркает. — Обидно мне, Лекс! Он опять меня игнорирует. Вот ты, как мужчина, объясни, что со мной не так? Толку от того, что Рад в нашу спальню вернулся? То дежурства по двое суток, то командировки, то брата спасает. А я? Где в его чертовом расписании наша с ним семья?

— Оль, — отхожу от нее.

И очень вовремя! Ритка на этаже появляется. Удивленно смотрит на нас, разворачивается и уходит. Мне вдруг резко захотелось догнать и оправдаться. Ольгу бросать тоже не хорошо, я к ней нормально отношусь и плачет же…